Императив. Беседы в Лясках

— Но Паоло Соррентино[106] снял сериал достаточно высокого уровня, сделал его новым стандартом.

— Конечно, это подняло уровень, но это все мини-сериалы, против мини-сериалов я не возражаю. Но «Карточный домик» — это все-таки немножко инфантильное представление политики для очень наивных зрителей, это не для серьезного зрителя, это не Шекспир.

— А если бы вам сейчас предложили какой-то качественный сериал с очень большим бюджетом?

— Я думаю, что это уже не имеет для меня значения. Мне уже интересно только авторское кино. В моем возрасте уже не хочется работать, и я не обязан, мне денег хватит. Если бы это был сериал, из которого можно было сделать настоящий авторский сериал, как сделал Бергман свою последнюю картину, «Фанни и Александр»…

— Но это же был не сериал?

— Сериал прежде всего. В кино была сокращенная версия, но главным был сериал.

— А есть версия, где много серий?

— Эта версия есть. И есть этот сокращенный вариант…

— Я, к сожалению, видел только двухчасовую версию. А сколько в основной версии?

— Я уже не помню, 6 или 7 часовых серий. Ну там произошла трагедия, когда сопродюсеры, там было много сопродюсеров, требовали, чтобы все серии были нарезаны равномерно, а для драматургии было бы лучше, и Бергман это прекрасно знал, чтобы один кусок был на полчаса дольше, а другой немножко короче. Оказалось, что это невозможно, что бюрократия сильнее. И какой-то бездарный компьютерщик, который не смог сделать программу, чтобы равные части были. Это оказалось уже невозможно, эта индустрия была сильнее, чем художественная интуиция автора.

— Индустрия победила даже Бергмана.

— Бергман с того времени отказался снимать, он сказал: в таком мире я не хочу этого делать.

— Это совпадает с названием вашей книги — «Пора умирать».

— Он потом под самый конец жизни еще что-то снял на своем острове, уже совсем как бы со стороны, он уже не хотел быть…

— По-моему, картина так и называлась «Остров». — Да.

Советы для Украины. Актеры

[]

— Я хотел бы от вас получить какие-то советы для украинцев и Украины. Вот сейчас, когда мы говорили по поводу потери идентичности в Европе, для Украины эта тема может стоять очень остро. С одной стороны, тема приобретения идентичности внутри страны, с другой — потеря идентичности в эмиграции. Ну, поиск идентичности в Украине идет сейчас, особенно последние три года, остро, потому что выяснилось, что история, которую мы учили, не существовала на самом деле, а существовала другая история; национальная культура за последние 70 лет не создавалась, существует та, которую мы не знали, которая существовала в параллельной реальности, и та, которая, может быть, будет создана, если она будет национальной, и т. д. Поэтому я бы вас просил посоветовать: как приобрести эту идентичность украинскому обществу и как в связи с массовой эмиграцией или миграцией, не знаю, как будет в будущем, как ее сохранить для той части украинского народа, которая живет в Европе, поскольку Польша имеет колоссальный опыт массовой эмиграции.

— Этот опыт у нас есть, но не самый хороший, хотя поляки в эмиграции часто сохраняют язык довольно долго, во втором и даже в третьем поколении…

^{Украинская актриса Руслана Писанка}

— Но и сейчас в Чикаго сохраняют…