Император Август и его время

Деятельность Агриппы на посту эдила оказалась замечательно успешной и завоевала симпатии римлян. Он был энергичным, добросовестным и прекрасным организатором. Новый эдил осознавал, что его успех должен прямо отразиться на престиже того, кому он с юных лет преданно служит. Агриппа щедро привлекал даже собственные средства на благоустройство столицы. Несомненно, что и сам Октавиан оказывал ему всемерную финансовую поддержку. В Риме восстанавливались храмы и общественные здания, производился необходимый ремонт улиц и площадей, было прекрасно налажено водоснабжение, клоаки канализации расчищены. Общественные бани стали бесплатными. В театрах для зрителей разбрасывались тессеры – жетоны, по которым счастливцы могли бесплатно получать одежду, продукты, небольшие денежные суммы[941]. Для всего населения города были устроены бесплатные раздачи соли и масла. Не забыл эдил и о защите духовной жизни римлян. По распоряжению Агриппы были изгнаны из города маги и астрологи как чуждые старо-римским обычаям и верованиям, вдобавок, чужеземцы. Астрологи были в основном египтянами и халдеями, маги – иранцами. Всё это способствовало общественному умиротворению и поднимало престиж действующей власти. Октавиан и Агриппа знали, что делали[942].

Отдадим должное и сторонникам Марка Антония. Они за свой счёт также стали проявлять незаурядную заботу о благополучии города и его общественной жизни[943]. Азиний Поллион отреставрировал портик Свободы и, как уже указывалось, основал первую в Риме публичную библиотеку. Сосий начал строить новый храм Аполлона. В этом был своего рода вызов Октавиану, считавшего солнечного бога своим личным покровителем[944]. А Гней Домиций Агенобарб восстановил храм Нептуна. Будучи весьма незаурядным флотоводцем, он, с одной стороны, выразил своё почтение тому, кто посылал ему удачу во многих морских сражениях, с другой стороны, здесь был и вызов – Нептуна-то чтил своим покровителем Секст Помпей[945].

О былых сторонниках сицилийского владыки вспомнили и Октавиан с Агриппой. В Риме прекратились привлечения к суду по обвинению в пиратстве. А это означало конец преследованию тех, кто сочувствовал и помогал Сексту Помпею[946].

Пропагандистская борьба претендентов на высшую единоличную власть в Римской державе продолжалась, что называется, на всех фронтах. Антоний вовсе не собирался уступать сопернику и в самой столице. Более того, в 33 г. до н. э. он направил письмо сенату, в котором заявлял, что готов сложить с себя полномочия триумвира и передать власть в руки сената и народа[947]. Строго говоря, полномочия эти в текущем году и так заканчивались. А, как всем было известно, триумвират-то и был учреждён, чтобы вывести страну из хаоса гражданских войн, после чего триумвиры должны были вернуть всю власть сенату и римскому народу. Антоний своим письмом едва ли собирался реально отречься от власти. Дион Кассий, думается, справедливо предположил, что тот лишь хотел вызвать в Риме ненависть к Октавиану, ничего подобного не предлагавшему[948]. Существует мнение, что Марк заодно пытался привлечь на свою сторону и тех, кто продолжал лелеять надежды на восстановление республики[949]. Здесь, возможно, он вспомнил об опыте младшего брата Луция во время Перузинской войны, тому, однако, успеха не принёсшем.