Император Август и его время

Смерть Друза крепко опечалила Августа. Он ценил обоих сыновей Ливии, но младший из них, очевидно, был его любимцем. Император однажды даже заявил в сенате о Друзе как о сонаследнике своим усыновлённым внукам Гаю и Луцию Цезарям[1468]. Тиберий такой чести не удостаивался. Правда, об усыновлении младшего пасынка речь никогда не заходила. Очевидно, главными претендентами на наследие принцепса выступали его прямые потомки. Любопытно, что у Друза была слава ревнителя возвращения к республиканскому правлению. Об этом писали Светоний[1469] и Тацит[1470]. Тиберий, что свидетельствует о некоторой сложности в отношениях между братьями, даже предупредил письмом Августа о приверженности Друза к былой форме государственности. Но император относился к оппозиционности своего любимца вполне благодушно. Тот ведь не мечтал о перевороте и выражал надежду, что реставрация республики со временем будет осуществлена самим принцепсом. Возможно, Август полагал убеждения Друза, каковые тот и не скрывал, просто заблуждениями молодости, которым суждено постепенно позабыться.

Политические расхождения не испортили отношений между братьями всерьёз. Когда Тиберий узнал о болезни Друза, находясь в городке Тицине близ Медиолана (Милана), то он немедленно устремился в Германию к брату, но, увы, живым его уже не застал. Тело Друза Тиберий сопровождал в столицу, идя пешком во главе похоронной процессии всю дорогу, составлявшую многие сотни миль. Похороны пасынку Август устроил пышные, достойные близкого родственника императора. Погребли Друза на Марсовом поле.

Так заканчивался 9 г. до н. э. А начинался он с торжества 30 января на Марсовом поле, в ходе которого был освящён Алтарь Августова Мира, заложенный по постановлению сената ещё в 14 г. до н. э.: «Когда из Испании и Галлии, деяния в этих провинциях счастливо совершив, в Рим я вернулся, когда консулами были Тиберий Нерон, Публий Квинтилий, алтарь Августова Мира по поводу моего возвращения посвятить сенат определил, на котором магистратам и жрецам, и девам-весталкам совершать ежегодное жертвоприношение приказал»[1471]. На мраморных панелях алтаря было изображено, как вся семья императора присутствует на его освящении[1472].

Смерть Друза не означала остановки войны в Германии. Кому должно возглавить армию – вопрос не стоял. Август доверил верховное командование легионами, сражающимися за Рейном, Тиберию, вне всякого сомнения, лучшему полководцу Империи. Он блестяще руководил войсками в двух победоносных войнах в Реции и Паннонии, был популярен в армии и, что особенно важно, не потерпел ни одной неудачи в столь непростых кампаниях.

Если Друз только достиг Эльбы, то Тиберию предстояло обширные земли между двумя великими германскими реками превратить в римскую провинцию, что, учитывая сильнейшую враждебность местного населения к завоевателям, являлось делом крайне непростым. С поставленной задачей Тиберий в течение нескольких месяцев справился. Вот что пишет о кампании 8 г. до н. э. Веллей Патеркул: «Тогда тяжесть этой войны была передана Нерону, и он распорядился ею в соответствии со своей доблестью и обычной удачей. Проникнув с победой во все области Германии, без какой-либо убыли для порученного ему войска, – что всегда было главной его заботой, – он окончательно усмирил Германию, почти доведя её до состояния провинции, обложенной податью. Тогда ему были дарованы второй триумф и второе консульство»[1473] Отметим, что Патеркул осторожно пишет «почти», говоря о превращении Германии в римскую провинцию. Действительно, от завоевания до полного освоения путь неблизкий. Потому чисто военный успех легионов Тиберия мог стать только началом создания провинции Германия на землях между Рейном и Эльбой.