Император Август и его время

Встреча на Эльбе легионов и флота, пришедшего сюда от Нижнего Рейна по Северному морю, стала вершиной стратегических достижений Тиберия. «Победитель всех стран и народов, в какие бы он ни приходил с войском» – характеристика, данная великому полководцу человеком, сражавшимся под его началом[1480]. На 6 г. была намечена кампания, направленная против племенного союза маркоманов, возглавляемого вождём Марободом. Под его руководством германцы, переселившиеся в Богемию с Нижнего Рейна ещё во времена походов Друза, создали то, что римляне именовали «царством Маробода»[1481]. Оно находилось вне пределов досягаемости для римского оружия и могло выставить армию в десятки тысяч человек[1482]. Такое соседство тревожило римлян, хотя Маробод агрессивности не проявлял. Но само существование этого «царства» могло вдохновлять других германцев, лишь недавно вынужденно подчинившимся римлянам, на вооружённую борьбу против захватчиков. Да и соседство владений Марабода с Нориком и Паннонией также не выглядело для Империи вдохновляющим. Правда, угрозы самой Италии всё же не было, хотя Веллей Патеркул и такую предполагал[1483].

План Тиберия намечал вторжение в Богемию одновременно с двух направлений: многоопытный полководец Сентий Сантурин должен был двигаться вверх по долине Майна, вырубая по дороге леса, дабы затруднить варварам возможность устраивать засады, а сам Тиберий – вести легионы из Паннонии и Иллирии.

Место встречи с войском Сантурина главнокомандующий обозначил заранее. И вскоре армии с обоих направлений находились от пункта предполагаемого соединения примерно на равном расстоянии – пяти дней пути. Но именно тогда, когда блистательно задуманный и уверенно осуществляемый стратегический замысел был близок к победоносному завершению, случилось непредвиденное: в Далмации и Паннонии вспыхнуло грандиозное восстание, поставившее под угрозу римское господство на этих землях, самим Тиберием с таким трудом завоёванных!

Мятеж стремительно распространился по всей территории от Дуная до Адриатики, и ход его заставлял думать об отсутствии в действиях повстанцев стихийного начала. Всё оказалось настолько организовано, действия предводителей так хорошо согласованы, что не вызывало сомнений: выступление паннонцев и далматов было заранее хорошо обдумано и толково спланировано[1484]. Потому новая война здесь оказалась много тяжелее предыдущей и по размаху превзошла даже боевые действия недавних лет в Германии[1485].

С Марободом пришлось заключить мир. Вождь не возражал, понимая, что тем самым он спасает своё царство. О союзе с паннонцами и далматами он не помышлял. Прежде всего, предводители мятежа ему такового и не предлагали. А, во-вторых, зачем же было напрашиваться на неизбежное отмщение римлян?

Легионы в Паннонии возглавил Тиберий, поскольку он лучше всех знал этот театр военных действий. Силы ему противостояли огромные. «Они выставили почти двести тысяч пехотинцев, годных к ношению оружия, и девять тысяч всадников – огромную массу, покорную свирепейшим и опытнейшим вождям»[1486]. Август, оценив численность восставших, заявил в сенате, что через десять дней враг может оказаться в поле зрения Города. И это не было преувеличением. От Паданской долины, куда уже проникли передовые отряды мятежников, дойти за десяток дней до Рима было вполне реально. В это тревожное время Август как правитель государства очередной раз оказался на высоте. Был срочно проведён набор войска, вновь призваны на службу все ветераны предшествующих войн, в строй поставили даже либертинов. Но, главное, у этой армии был достойный главнокомандующий – Тиберий. Вот как оценил его руководство военными действиями в Паннонии и Далмации Светоний: «… когда пришла весть об отпадении Иллирика, ему была доверена и эта война, – самая тяжёлая из всех войн римлян с внешними врагами после Пунических: с пятнадцатью легионами и равным количеством вспомогательных войск ему пришлось воевать три года при величайших трудностях всякого рода и крайнем недостатке продовольствия. Его не раз отзывали, но он упорно продолжал войну, опасаясь, что сильный и близкий враг, встретив добровольную уступку, перейдет в нападение. И за это упорство он был щедро вознаграждён: весь Иллирик, что простирается от Италии и Норика до Фракии и Македонии и от реки Данубия до Адриатического моря, он подчинил и привёл к покорности»[1487].