Император-гоблин

Певица была прекрасна, как в тот день, когда он впервые увидел ее, хотя одета была уже не так скромно – на ней было роскошное платье, сверкающие украшения. Очевидно, несмотря на прозрачные намеки, которые девушка в свое время делала Майе, она успела найти себе другого покровителя при дворе. Но он не удивился и не возмутился – он успел узнать, как устроена здешняя жизнь.

Мин Вечин приблизилась, сделала безупречный реверанс и произнесла без предисловий, не дожидаясь разрешения говорить:

– Ваша светлость, мы пришли для того, чтобы извиниться перед вами.

Он внимательно взглянул на нее, стараясь разгадать, что она прячет за блестящим фасадом – красотой, драгоценностями и придворным туалетом. Она нервничала: прикусила губу, на щеках выступил румянец. Несмотря на волнение, она была полна решимости, и ему пришло в голову, что они в чем-то похожи, что он может ее понять. Она «взяла препятствие», если выражаться на жаргоне лошадников, который он понемногу начинал постигать. Она боялась, что если не выпалит заранее заготовленных слов сразу, то потом не сможет найти в себе сил.

Майя уже открыл рот, чтобы сказать, что прощает ее. Но Ксевет не раз советовал ему тщательно обдумывать каждое слово, произнесенное на публике, и его поучения, наконец, дали плоды. Майя подумал и решил, что он действительно готов простить мин Вечин, но его одолевало любопытство.

– Что же вы совершили такого, за что следует просить у нас прощения?

Он прекрасно понимал, за что ей следовало извиниться, но не знал, как она сама смотрит на свой поступок. Возможно, она имела в виду нечто совершенно иное.

– Ваша светлость. – Девушка опустилась на колени. – Мы знали, что вы были не против вступить в…

Ее уши дрогнули, она помолчала, потом осторожно продолжила:

– …в более близкие отношения с нами, и мы воспользовались этим в своих целях.

– В конечном счете, все вышло к лучшему, – заметил он, – потому что нам действительно стоило встретиться с часовщиками.

– Нет, – сказала мин Вечин, – мы не это имели в виду. Дело не в том, чем все закончилось, хотя мы понимаем, что результат действительно оказался благоприятным для всех. Мы хотим извиниться за то, что мы сделали. – Она подняла голову. – Нам следовало просто попросить вас принять нашу сестру. Следовало вести себя достойно.

– Вы не совершили ничего недостойного, – возразил Майя.

– Только потому, что вы не позволили нам, – сказала она. – Мы должны не только извиниться, но и поблагодарить вас.

Возникла неловкая пауза. Майя округлил глаза. Опомнившись, он пробормотал:

– Вы никогда прежде не… то есть, просим нас извинить. Конечно же, нет.

– Не все оперные певицы…

Ее голос дрогнул, она замолчала и прижала к губам кончики пальцев с блестящими ухоженными ногтями.

На миг Майя невольно представил себе, что произошло бы, если бы тогда он сказал «да». Нелепая сцена: неопытные юноша и девушка притворяются, будто знают, что делают. И еще он до сих пор понятия не имел о том, как императоры поступают в таких случаях с телохранителями.

– Мы разгневались, – признался он. – Но это давно прошло.

– Мы поступили необдуманно, – взволнованно сказала мин Вечин. – Мы хотели помочь и увидели такую возможность, но мы забыли, что вы не только император, но и личность.

– Вы хотели помочь своей сестре, – сказал Майя, пытаясь успокоить девушку, но она покачала головой.

– Мы помогали меру Халеджу, – призналась она, и ее взгляд сказал ему остальное.

– Ах вот как, – пробормотал Майя. Он вспомнил долгий разговор о мосте, который на время заставил его самого и часовщиков забыть об окружающих; он еще подумал, не скучно ли певице слушать непонятные рассуждения мера Халеджа. Теперь он знал, что это было не так.

– Мы извинились и перед ним. Он простил нас.

Это было сказано немного удивленно, и Майя не понял, что удивило мин Вечин – прощение мера Халеджа или что-то иное. Но он напомнил себе, что не должен спрашивать.

– Мы возвращаемся в Джа’о – скоро начинаются репетиции «Невесты тигра». Но сначала мы хотели извиниться. Потому что мы поступили отвратительно.

Очевидно, это было выражение из детства, из прошлой жизни, потому что эти слова она произнесла с заметным акцентом. Поняв это, она прикусила губу, и ее щеки стали алыми, как лепестки розы.

– Мин Вечин, – улыбнулся Майя. – Мы вас прощаем.

Она улыбнулась в ответ, и он понял, что теперь у него есть друг в Джа’о.

Идра, Ксетиро, Неда’о, Вэдеро. Вместо недоброжелателей и завистников он начал приобретать союзников. Впервые после смерти матери жизнь перестала казаться ему тернистой тропой, чередой неприятных стычек с чужаками, требующих неимоверного напряжения душевных сил. Это было странное чувство. Он боялся поверить в перемены к лучшему. И поэтому, когда Тара Келехар попросил об аудиенции, Майя сразу подумал о самом худшем – хотя и не мог бы сказать, что именно считает худшим.