Император и ребе, том 2

Но, как это и происходило в большинстве случаев, реб Ноте не дали спокойно насладиться листом Геморы и углубленным его осмыслением. Дела внешнего мира снова ворвались в его кабинет. На этот раз — в образе реб Носона, главы общины, еврея ученого и влиятельного. Он вошел в тяжелой хорьковой шубе и с еще более тяжелой палкой из сандалового дерева с ремешком, пропущенным через ее набалдашник. Вместе с ним вошел молодой человек с бледным лицом и со словно приклеенной округлой бородкой. Реб Нота узнал в этом молодом человеке Меерку, Меерку-илуя, как его называли в городе. Потому что Меерка читал и писал по-арамейски как на родном языке. Если был трудный вопрос, аббревиатура, гематрия, он сразу же в этом разбирался, даже не наморщив лба. Меерка был «зятем на содержании» у своего тестя реб Носона. Даже Борух Шик, врач и большой ученый, очень уважал его.

Они появились в доме реб Ноты в таком восторге, что даже постоянное хмурое недружелюбие Хацкла куда-то исчезло, и он пропустил их в кабинет хозяина, даже не известив того, кто пришел. Реб Нота подскочил от такой неожиданности, посмотрел на два сияющих лица, на весело бегающие глаза и сразу же понял, что их привело какое-то очень-очень возвышенное дело.

— Ну, доброго утра, доброго года, реб Носон! Шолом-алейхем, шолом-алейхем, молодой человек!.. Ну, так что слышно?

— Что слышно, спрашиваете вы? — сразу зашумели они оба, перебивая друг друга. — Хе-хе, что слышно?! Еще как слышно, реб Нота! Чтоб мы так все слышали добрые вести и слова утешения, как слышно. Мы сегодня получили письмо по казенной почте и со штемпелем. Еще какое письмо! Вы знаете? Отгадайте интереса ради, от кого письмо?

Реб Нота только молча и добродушно пожал плечами.

— Начинайте, начинайте! — Глава общины Носон забыл обо всяких приличиях, подобающих рядом с таким богатым и знаменитым евреем, как реб Нота. — Если вы, реб Нота, к вашей министерской голове заполучите еще десять таких голов, то все равно не отгадаете…

— Может быть, какой-то новый Мессия? — шутки ради спросил реб Нота. — Какой-нибудь новый Шабсе Цви заявился из Турции и хочет вывести нас из Изгнания…

— Смейтесь-смейтесь! Мы получили письмо от десяти потерянных колен, вот что… Нате, смотрите! Нате, читайте! Посмотрите, какие буквы! Послушайте, какой язык!..

Реб Нота увидел перед собой кусок бумаги, желтоватой и какой-то шелковисто-сырой. Это была такая бумага, какую используют китайцы на далеких сибирских границах. Бумага была исписана еврейскими буквами непривычного вида. Не то шрифтом Раши, не то шрифтом, используемым в издании Пятикнижия в переводе на простой еврейский язык для женщин.

— Хм… — заколебался реб Нота. — От десяти колен, говорите? Из чего это следует?

От волнения реб Носон начал стучать палкой по ковру:

— Из чего следует, спрашиваете вы? Вы не видите этих букв? Мой Меерка говорит, что древние евреи писали когда-то такими. Он сразу разобрался. Вы шутите с Мееркой?! Нате, читайте! Если они сами спрашивают нас, не происходим ли мы из десяти колен, угнанных Навуходоносором в Халах и Хавур, что на реке Гозан…[49] Нате, смотрите!

— Они ведь спрашивают… — удивился реб Нота, подчеркивая слово «они», — значит, сами думают, что это мы происходим из потерянных колен…

— Слышишь? «Они ведь спрашивают»! — передразнил реб Носон, крутя большим пальцем, как будто разбирая сложный отрывок из Геморы. — Поскольку они спрашивают, то это признак, что они ищут часть своих колен, которые, они думают, пропали в глубине Расеи… Вот послушайте, что мой Меерка говорит!

И вдруг реб Носон положил свою тяжелую сандаловую палку на стол и схватился обеими руками за голову. Так схватился, что его шапка съехала набок, а под нею показалась бархатная ермолка, как большое ядро ореха под ворсистой скорлупой.

— Караул, евреи! — крикнул он. — Я этого не выдержу! Если мне, Носону, сыну Хаши, выпало такое счастье и Шкловская община удостоилась такой чести — переписываться с десятью пропавшими коленами, я этого не выдержу!.. Караул, где наш врач Борух Шик? Бегите, отыщите его и скажите ему, что они нашлись… Нашлись те самые, кого по всем краям земли искал Биньомин из Туделы.[50] Они сами дождаться не могли и обратились к нам!.. К нам, к евреям Шкловской общины…

Реб Нота с отеческой улыбкой смотрел на порывистые движения реб Носона. Он знал его пылкость, поэтому дал время перекипеть и только потом заговорил с ним:

— Ну, коли так, тогда действительно хорошо! Давайте-ка я вас послушаю — откуда, с чего?..

— Раз выслушать, значит, выслушать! — немного пришел в себя реб Носон. — Меерка, возьми и прочти!..