Император. Книга вторая. Ушаков

Вот теперь переходим к королю Обеих Сицилий – Фердинанду. Сам по себе король ужасный трус, впрочем, как и его подданные. Но ему не терпелось геройствовать. Он решил сам, не дожидаясь Австрии, вступить в войну. Адмирал Нельсон его поддержал, хотя, как боевой офицер, мог понять, что компания может провалиться. Однако снабдил армию Фердинанда пушками и ружьями, да еще провёл смотр. Возможно, Нельсон надеялся, что французские войска ослаблены, так, как почти все средства Франции ушли на Египетский поход Наполеона. Король пригласил командовать армией австрийского генерала Карла Макка. Даже произвёл его в должность фельдмаршала. Тридцать пять тысяч пехоты, четыре тысячи – конницы против семи тысяч генерала Шампиньоне. Наша эскадра из девяти кораблей с пятью тысячами десанта направилась в Ливорно, дабы отсечь французам путь к отступлению. Вначале компании Фердинанду сопутствовала удача. Он выиграл несколько сражений, а в ноябре вступил в Рим. Однако, французы перегруппировались и двинулись в решительное наступление. Вот тут и проявилась вся неспособность неаполитанских генералов стойко держать удар. А солдаты просто-напросто бежали с поля боя.

Фельдмаршала Макка разбудили и доложили о наступлении французов. Он тут же прискакал в штаб, а штабные офицеры уже все удрали. Король Фердинанд прибежал в Неаполь и принялся строчить слёзные письма адмиралу Нельсону. В самом Неаполе начались брожения. В этот раз не только ремесленники и торговцы требовали свободы, но и многие знатные особы готовы были примкнуть к восставшим. Нельсон быстро сообразил, чем вся эта история может закончиться для королевской четы, и прибыл в

Неаполь. Вместе с фельдмаршалом Макком они пытались уговорить короля уплыть на Сицилию. Фердинанд же пытался успокоить народ речами с балкона дворца. Но этим он еще больше злил чернь. Какого-то француза поймали в порту, зверски избили и приволокли к дворцу. Кричали: Эй, Ваше Неаполитанское Величество, так будет со всеми вашими английскими и французскими свиньями! Король приказал страже разогнать толпу. Но толпа сама разогнала стражу.

В итоге Фердинанд согласился тайно, под покровом ночи покинуть Неаполь, прихватив с собой королевскую казну. Узнав о бегстве своего повелителя, знать переполошилась. В панике все вельможи стали собирать вещи и бежали. До Палермо добрались при сильном шторме. Чуть не потопили корабль с казной. Да еще по дороге захворал наследник, пятилетний принц Альберт. Его так и не довезли. Скончался по дороге в страшных конвульсиях. Вот, такие дела, господа, – не весело закончил свой рассказ капитан Гарди.

* * *

Хочу сказать об одной очень неприятной болезни, которая меня начала мучать в последние дни после осады Корфу. На ногах стали выступать не заживаемые язвы. Фельдшер осмотрел меня и вынес диагноз:

– Не морской вы человек, Добров. На сушу вам надо. Я вынужден доложить Адмиралу.

– Прошу вас, не надо! – взмолился я.

– Но вы же сгниёте. Вам всего лишь семнадцать. Вы растёте. Вам необходимо нормальное питание. А что вы едите? Тухлую солонину? Сухари с червями? На берег! – решительно закончил доктор.

– Ну, что, Семён? – участливо спросил Ушаков. В каюте был он и фельдшер. До того стало обидно, что слезы выступили на глазах? – Ничего не поделать.

– Списываете? – спросил я.

– Оставьте нас, – попросил Ушаков фельдшера. Тот покорно вышел. – Я бы тебя с удовольствием оставил при себе. Но, сам понимаешь, не подходишь ты для моря. Ты уж не обижайся. Как к офицеру, как к артиллеристу – к тебе никаких претензий. Но ты же не хочешь зачахнуть в расцвете сил от какой-то глупой болячки? Извини, о тебе же беспокоюсь. Я тебя направлю с капитаном Сорокиным освобождать южную Италию. Представь: виноградные лозы, кипарисы, ясноглазые красотки… Сразу поправишься.

– Угу, – буркнул я.

– Так точно, – поправил он.

– Так точно, – вздохнул я. А на душе: Так гадко!

– Да, и вот ещё, – вспомнил адмирал. – Все твои недоразумения в Петербурге закончились. Елена Павловна обручена с наследным принцем Фридрихом Людвигом Мельбург-Шверинским. Вот, письмо от Аракчеева. – Он показал серый лист штабной бумаги. – Тебе разрешено вернуться в Петербург. Хочешь, с первым же авизо отправляйся в Севастополь.

– Разрешите с Сорокиным, в южную Италию, – попросил я.

– Разрешаю.

Италия

В конце апреля, поймав ветер, четыре фрегата с десантом мчались к южному побережью Италии. Первым рассекал волны «Святой Михаил». Экспедицию возглавлял капвторанг Александр Андреевич Сорокин.

В первые сутки я не мог заснуть, так горестно было прощание с Егором Метаксой, с офицерами, с родным «Святым Павлом». Фёдор Фёдорович пожал мне руку:

– Эх, Семён! Авось свидимся. Если что было обидное – не поминай лихом.

Я был ему очень благодарен. Никогда не встречал такого благородного и умного человека. Его любили все матросы, все офицеры. Если даже были у него разногласии с Сенявиным, но я никогда не слышал от капитана дурного слова об адмирале. Никогда еще, ни при каких командующих не был так могуществен русский флот. Никогда до этого недруги так не боялись Андреевского флага.