Император Мэйдзи и его Япония

Ретроспектива. В 1829 году немецкий врач голландской Ост-Индской компании Филипп фон Зибольд был выслан из Японии за попытку вывезти из страны географическую карту. Японцы, способствовавшие приобретению карты, подверглись жестоким репрессиям.

Многим было понятно, что сёгунат не в состоянии справиться с иностранной угрозой. Со стороны князей поступали предложения, как реформировать его. Мацудайра Ёсинага, князь Этидзэн, выдвинул в этом году предложение включить в состав правительства «внешних князей»[18]. Разумеется, это было бы невиданным новшеством, подрывающим всю «систему сдержек и противовесов» Токугава, но ведь такая реформа могла бы в результате обеспечить большее единство. Предложение услышано не было.

1858 год 5-й год девиза правления Ансэй. 7-й год жизни Мэйдзи

Угрозы и посулы Гарриса возымели действие, и Хотта Масаёси пообещал удовлетворить требования Америки. Начались переговоры, сёгунат склонялся к подписанию договора о торговле.

Однако многие даймё все равно выступили против договора, и тогда Хотта решил заручиться поддержкой императора – послал ему отчет о проведенных переговорах, а затем отправился в Киото сам. Это был беспрецедентный поступок: императора было принято информировать задним числом о том, что уже безвозвратно случилось. Хотта же вознамерился вовлечь его в процесс принятия важнейшего для страны решения. Это свидетельствовало о неуверенности в своих силах. В то же самое время Хотта был абсолютно уверен, что Комэй по заведенному обычаю не станет возражать против решения сёгунского правительства. И оказался неправ, потому что Комэй отказался одобрить договор с Америкой, приказав сёгунату сначала обеспечить единство среди князей.

Иностранный корабль в образе рыбы фугу

С этого времени вмешательство императорского двора во внешнюю политику сёгуната становится все более заметным. Комэй, похоже, искренне ненавидел иностранцев. При этом ни одного из них он не видел ни разу в жизни. Точно так же, как и подавляющее большинство простых японцев, для которых уподобление «черных кораблей» сверхъядовитой рыбе фугу не выглядело чересчур вольным.

Комэй жил, не выходя за пределы своего дворца в Киото, не соприкасаясь с мирскими делами. Все основные решения в течение двух с половиной веков принимались в Эдо. Естественно, что именно там отдавали себе более адекватный отчет о том, что происходит в стране и со страной. Комэй же исходил из древней и имеющей мало отношения к действительности теории устройства мира.