Император-отрок: Историческая дилогия

– Да неужели государь Артемий Петрович? – с удивлением воскликнул он.

– Он и есть. Ну же, не морозь меня, отпирай ворота.

– Сейчас, сейчас, государь…

Ворота заскрипели на петлях и отворились.

На двор на лихой тройке вкатил кабинет-министр Артемий Петрович Волынский; он сам правил, стоя в расписных санях, а кучер сидел без дела на облучке.

С низкими поклонами встретил Максим дорогого гостя.

– Здорово, старый лесовик, здорово. Не ждал, не чаял гостя? – выпрыгивая из саней и бросая вожжи кучеру, ласково промолвил Волынский. – А я к тебе прямо из гостей.

– В гостях изволил быть, государь?

– В гостях, у Бирона! И чуть было там не задохнулся… Так вот к тебе проветриться приехал.

– Добро пожаловать, добро пожаловать. Только не обессудь, государь, побудь немного на дворе, а я горницу для твоей милости приберу, – с низким поклоном проговорил мельник, желавший выиграть время и припрятать в подполье своих постояльцев.

Но это ему не удалось.

– Ничего, при мне приберешь. Ты знаешь, я не взыскателен. Да ну же, веди меня в горницу. – И, проговорив это, Волынский направился в избу, но, отворив дверь горницы, несколько удивленный, отступил, увидев там наших путников.

– Что у тебя за люди? – грозно крикнул Артемий Петрович на мельника.

– Постояльцы, государь, пешеходы…

– Живей огня!

– Сейчас, государь, сейчас.

Пока мельник отпирал ворота и разговаривал с Волынским, Захар разбудил своих крепко спавших господ и сказал им о стуке в ворота.

Майор, Левушка и Маруся поспешили надеть на себя полушубки и с нетерпением ждали прихода мельника, который обещался спрятать их в подполье.

Вот отворилась дверь, и вместе с мельником вошел Артемий Петрович.

Храпунов и майор узнали его по голосу, а когда мельник принес огонь, то Волынскому нетрудно было узнать своего чиновника и его дядю, несмотря на то что на них были надеты мужицкие полушубки.

– Ба, ба, старые знакомцы!.. Храпунов, вот не чаял я здесь встречи с тобою… А ты, господин майор, как очутился на мельнице? – спросил у них Артемий Петрович.

– Злодейка-судьба привела нас сюда, ваше превосходительство, – за себя и за дядю ответил Левушка.

– Да, да, злодейка-судьба… Понимаю, понимаю. Ты бежал из крепости, перерядился мужиком… Но ты, господин секунд-майор, зачем так нарядился? Постой-ка… если я не ошибаюсь, это – твоя жена? – спросил у Храпунова Волынский. – И она мужичкой одета?.. Что все это значит?

– Дозвольте, я все вам объясню, ваше превосходительство, – проговорил майор и без утайки рассказал Волынскому о всех событиях последнего времени и своем участии в деле освобождения Левушки.

С большим вниманием выслушал рассказ Волынский, а когда старик окончил, то, обращаясь к нему и Храпунову с женою, проговорил:

– Вы на воле и бояться сыщиков вам нечего, я – ваша заступа!.. Я свезу вас к себе в дом, и вы пока у меня погостите. Тебе, Храпунов, я выпрошу прощение у государыни во что бы то ни стало. В моем доме вы будете в полной безопасности… Итак, мы сейчас поедем в Питер, а ваши дворовые до моего дома дойдут пешком… Согласны?

– Как и чем нам возблагодарить вас, ваше превосходительство? – с чувством проговорил Храпунов.

– Своей преданностью отблагодари меня, Храпунов, в ней я теперь нуждаюсь, так как вступаю в открытый бой с ненавистным нам всем Бироном. Кто кого осилит? На его стороне сила…

– А на вашей правда, она же, ваше превосходительство, выше солнца, – заметил Петр Петрович.

– Я прямо от этого конюшенного герцога. Он смел открыто при мне смеяться над нашим добрым народом. Я не вытерпел этого и вступился за народ. Кажется, даже обругал Бирона, он смертельно побледнел и, от злобы кусая губы, сказал мне: «Вы, господин кабинет-министр, объявляете мне войну… Посмотрим, чья возьмет».

– Правда поборет кривду, ваше превосходительство.

– Я надеюсь на Божью и на вашу помощь, господа!.. Гей, Максимушка, выводи мне коней за ворота, мы сейчас едем! – крикнул Волынский мельнику.

Немного спустя тройка лихих коней мчалась вихрем по дороге к Петербургу.

В санях сидели Петр Петрович и Храпунов с Марусей. Конями правил сам Волынский.

Несколько не доезжая до Петербурга, навстречу тройке Волынского показалась другая тройка, только много хуже. В санях сидело человек пять солдат и два приказных, о чем можно было легко догадаться по их особой одежде.

– Сворачивай с дороги! Задавлю! – грозно крикнул Артемий Петрович, помахивая вожжами.

– Задавишь, к ответу притянут, – злобно проговорил один из приказных.

– Прочь, говорю, с дороги!.. Пущу на вас коней – и праха не останется.

– А ты не безобразь, господин Артемий Петрович, мы по государынину делу едем, – проговорил другой приказный.

– А, крапивное семя, чернильная душонка! Ты знаешь, кто я, и не хочешь мне дорогу уступить? Ну так я научу тебя вежливости! – И Волынский, схватив кнут, выскочил из саней и стал по чему попало хлестать приказного.

Тот взвыл и стал просить у солдат себе помощи.