Император-отрок: Историческая дилогия

Однако последние, узнав, что повстречавшийся с ними – кабинет-министр, не посмели заступиться. Ременный кнут в сильной руке Волынского продолжал гулять по спине и голове приказного, и Волынский только тогда оставил несчастного, когда кнутовище переломилось на части.

– Жаль, плети нет еще под руками, а то бы я показал тебе, как не давать дорогу кабинет-министру! – крикнул Артемий Петрович и быстро вскочил в свои сани.

– Я буду жаловаться герцогу! – погрозил приказный.

– Жалуйся, твоего герцога из конюшни я не боюсь, – крикнул в ответ Волынский.

Приказный состоял при канцелярии герцога Бирона и прозывался Занозой. Он пользовался особым расположением Бирона, считался правою рукою Шварца, начальника бироновской канцелярии, и был послан с солдатами и своим помощником, чтобы изловить бежавшего Храпунова.

Заноза, проклиная Волынского, въехал в ту деревню, где несколько времени тому назад остановились для ночлeгa майор Гвоздин, Храпунов с женою и их слуги, и потребовал старосту, который, как мы уже знаем, послал в Петербург нарочного с известием, что в их деревне появились сомнительные люди.

– Где у тебя сумнительные люди? Подавай нам их! – крикнул старосте Заноза, думавший, что в числе их окажется и бежавший Храпунов.

– Были, да сплыли, господин приказный! – почесывая голову, ответил староста.

– Как так? Убежали? Ну, ты за них ответишь.

– Чем же я виноват? Я всех пятерых приказал посадить в сарай под замок и сторожей приставил, а людишки-то и убежали. Сторожа-то, вишь, замерзли, ушли погреться, а как вернулись, видят – замок сломан, дверь отворена, а арестантов и след простыл.

– Кто же сломал замок и выпустил арестантов?

– Думается нам, что наш же мужик Федотка, его это дело… потому он говорил, чтобы мы выпустили арестантов.

– Подавай сюда Федотку, – грозно крикнул Заноза, а когда мужичонку привели к нему, грозно крикнул: – Ты сломал замок и выпустил арестантов?

– Никак нет! Зачем я стану ломать да выпускать?

– Говори правду! Не то плетей и пыток отведаешь!

– За что? Я невиновен.

– Гей, в кандалы его, – приказал Заноза солдатам, и злополучный Федотка очутился с тяжелыми кандалами на руках и на ногах. – Вали его в сани, в тайной канцелярии дознаемся правды.

Эти слова повергли Федота в ужас, и он дрожащим голосом спросил приказного:

– Ну а если я скажу, то пытать меня не будут?

– Скажешь правду, пытки избежишь.

– Я… я скажу… повинюсь. Я выпустил арестантов!

– Молодчик, нечего сказать, а плетей тебе все же не миновать.

– Вот-те раз! А если я скажу тебе, господин приказный, где накрыть арестантов, так ты меня не тронешь?

– Ну, черт с тобой, не трону и отпущу.

– Побожись! Божбе поверю, а словам нет.

– Ах ты, разбойник! Ты еще приказы мне вздумал читать? Да я прикажу всю твою гунявую бороденку по волоску выдергать. Сказывай, не то сейчас у меня плетей отведаешь!..

Федотка струсил и тихо проговорил:

– У моего кума они, у Максима, на мельнице.

– Показывай дорогу, пес! Гайда на мельницу! – крикнул приказный и, схватив Федотку, впихнул его в сани.

Через несколько времени мельник Максим, проводив Волынского легший спать, был разбужен страшным стуком в ворота. Он решил не отпирать их, но они, по приказу Занозы, были взломаны, а вслед за тем, стуча ружьями, солдаты и Заноза вошли в избу мельника.

Пошли обычные спросы и допросы. Максим упорствовал и не говорил, что у него был Волынский и увез его постояльцев. Тогда приказный велел солдатам пытать его. Мельник не вынес пытки и рассказал правду.

– Садись, Ванька, и записывай по пунктам, что станет показывать мельник, – приказал Заноза своему помощнику.

Тот молча сел к столу, разложил на нем бумагу, поставил медную чернильницу, висевшую у него на шнурке, достал гусиное перо и приготовился записывать показания.

– Сказывай, был ли у тебя кабинет-министр Артемий Волынский? – сурово спросил Заноза у мельника.

– Был, – слабым от пытки голосом ответил Максим.

– Что он у тебя делал?

– Ничего, только взял с собою неведомых мне людей, которые попросились у меня на ночлег…

– Значит, те люди тебе не ведомы? А сколько их было?

– Пятеро просили у меня ночлега: три мужика и две бабы.

– С Волынским ехало только два мужика и баба, а где же остальные?

– Те пошли пешком.

– Ладно, мы их захватим на дороге. Допрос кончен, собирай, Ванька, бумагу, – проговорил Заноза, обращаясь к своему помощнику, после чего приказал крепко скрутить мельника и тащить в сани, где уже находился Федотка.

Вся ватага двинулась в Петербург, но Захара и Дуни не нашли.

Сдав мельника Максима и Федота по приезде в Петербург в острог, Заноза чуть не со слезами рассказал своему начальнику Шварцу о жестокосердом поступке с ним кабинет-министра Волынского и об увозе последним с мельницы важных преступников.

– Что же это за преступники? – спросил Шварц.

– Неведомо какие, а только важные. Так говорят мужики той деревни, где они остановились на ночлег. Из них двое мною привезены и посажены в острог.

– Хорошо, как-нибудь я сделаю допрос этим мужикам, только не скоро, у меня крайне много важных дел…