Император-отрок: Историческая дилогия

– Мне показалось, будто вы печальны. Но не в том дело… Мне хотелось бы, граф, действовать с вами единодушно, друг другу не мешать.

– Это и мое непременное желание, ваша светлость.

– Делить нам, граф, с вами нечего, не так ли?

– Совершенно верно.

– Здесь, в этой стране, мне предстоит много дела, труда, и я, граф, хотел бы иметь вас своим помощником.

– Это такая честь, ваша светлость.

– Повторяю, я хотел бы с вами, граф, действовать единодушно, но для этого надо, чтобы вы были расположены ко мне, даже преданы.

– Моя преданность вашей особе всегда видна.

– За расположение ко мне и преданность вы получите, граф, должное. Вам хорошо известно, что я умею награждать преданных мне людей, а также умею и карать своих недругов, – возвышая голос, проговорил Бирон.

Обед окончился. Герцог повел Миниха в свой кабинет, усадил его на диван и попросил рассказать о некоторых своих походах и сражениях. Фельдмаршал исполнил это.

– А скажите, граф, не случалось ли вам предпринимать во время походов какие-нибудь важные дела ночью? – быстро спросил Бирон.

Этот неожиданный вопрос смутил Миниха и привел его почти в замешательство: он вообразил, что регент догадывается о намерении низложить его ночью; потому Миних решил следующей ночью исполнить задуманное, то есть арестовать Бирона. Однако фельдмаршал так быстро оправился, что подозрительный регент не мог заметить его волнения.

– Право, не помню, ваша светлость, походов было так много, что, может быть, я предпринимал и ночью что-нибудь важное и необычайное. А вообще, ваша светлость, я положил себе за правило пользоваться всеми обстоятельствами, когда они окажутся благоприятными, днем или ночью – безразлично.

– Так, так… Стало быть, граф, вы ловите момент?

– Так точно, ваша светлость, ловлю, благо он попадается в руки.

Бирон и Миних долго еще беседовали. Было уже одиннадцать часов вечера, когда они дружелюбно расстались. Бирон был так ласков и предупредителен, что проводил гостя до двери и на прощанье пожелал ему доброй ночи.

– И вам доброй, покойной ночи желаю, ваша светлость, – низко кланяясь еще пока всесильному регенту, проговорил Миних и поехал домой, чтобы готовиться к освобождению России от тирании Бирона.

Сидя в своей карете на пути домой, он думал:

«Теперь или никогда. Эта ночь решит мою судьбу и судьбу Бирона. Откладывать нечего; все приготовлено. Владычеству Бирона приходит конец, теперь моя очередь прокладывать дорогу к могуществу и к почестям. Довольно мне гнуть шею перед регентом. Пусть он мне уступит свое могущество, свою власть… Всему свой черед».

У себя Миних застал своего адъютанта подполковника Манштейна и Левушку Храпунова. Последний уже несколько недель жил в Петербурге и успел войти в полное доверие как к фельдмаршалу Миниху, так и к его адъютанту Манштейну.

– Ну, господин сержант, этой ночью предстоит тебе славное дело… Готов ли ты к нему? – спросил у Храпунова фельдмаршал.

– Готов, ваше сиятельство, приказывайте.

– Приказание о том, что делать, ты получишь от подполковника Манштейна и должен слушать его как меня. Если выполнишь все аккуратно, то будешь произведен в офицеры, то есть тебе вернут прежний твой чин.

– Не ради чина, ваше сиятельство, я подниму руку на Бирона.

– Знаю, тобой руководит месть… Но ты должен несколько ограничить ее. Ты и твои товарищи солдаты должны лишь арестовать Бирона. Если нужно будет, употребите силу, но не убивайте, а живьем возьмите тирана… Ты меня понимаешь?

– Понимаю, ваше сиятельство.

– Ты то же скажешь и солдатам, которые пойдут с тобой во дворец Бирона.

– Слушаю, ваше сиятельство.

– Теперь ступай и жди сигнала!

Поклонившись фельдмаршалу, Храпунов вышел; он ждал с большим нетерпением того часа, когда сможет насладиться падением своего злейшего врага регента Бирона.

– Этот малый будет хорошим помощником в нашем деле, – проговорил Миних своему адъютанту, показывая на уходившего Храпунова.

– Да, он – точный и исполнительный служака.

– Такие люди нам нужны.

– Так точно, ваше сиятельство.

– А который теперь час? – несколько подумав, спросил Миних у адъютанта.

– Ровно два часа.

– Время вершить задуманное. Едем во дворец к принцессе.

– Но ее высочество, вероятно, почивать изволит.

– Что же, разбудим. Время дорого, надо спешить. Малейшее промедление может разрушить наше дело, а тогда нас ждет гибель… казнь… Едем! – голосом, не допускающим возражения, проговорил фельдмаршал Миних.

Оба они сели в карету и поехали в Зимний дворец, где находились младенец-император и его родители.

Прибыв во дворец, они вошли на половину принцессы через ее гардеробную. Фельдмаршал приказал вызвать Юлиану Менгден, статс-даму и любимицу Анны Леопольдовны, и, когда она явилась, сказал ей:

– Разбудите скорее ее высочество принцессу.

– Как? Будить теперь, ночью? – удивилась Менгден.

– Сейчас же, не медля ни одной минуты! – возвышая голос, сказал Миних. – Если вы не разбудите принцессы, я сам сделаю это!

– Вы… что вы?! Как это можно…

– Ну так ступайте и будите, – крикнул фельдмаршал, выведенный из себя возражениями статс-дамы.

– Да иду, иду, не кричите!.. Как вы нетерпеливы!..