Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

В ночь же с 10^го на 11— сего дня оказались в разных местах ложные тревоги, кои причинили многие беспорядки. Между тем здешние бароны, Верховный Магистрат юстиции, присяжные Университета, многие адвокаты и другие пришли в роде депутатства требовать от Нас решительства на примирение, предъявляя при том, что войско пришедше в необузданность не может действовать против неприятеля, что бомбардирование долженствует неукоснительно последовать, и которое разорит весь город, под развалинами коего и весь народ погибнет; и что они всячески желают для спасения себе отдаться Французской Республике. Мы, в следствии сего, не преминули учинить им приличное по обстоятельствам рассуждения, каковые производили Мы и в Наш Совет, который, наконец, после многих прений и, поставляя главнейшею причиною недостаток в средствах, уменьшившихся чувствительно от неопытности нашего войска, также от последовавшего разбития многих отрядов, и от подлинной измены, оказанной со стороны Мальтийцев, дабы в самом деле не допустить город до бомбардирования и неизбежного кровопролития, сверх сего видя, что вся религия (т. е. вера. — В. З.) по самой сущей несправедливости пала в подозрение перед Мальтийскою нацией, почел за необходимое, чтобы на другой день послать без отлагательства депутата к французскому генералу, стоявшему с войском на сухом пути, и просить его о повелении прекратить неприятельские действия; а между тем отписать к главнокомандующему генералу Бонапарте, чрез Батавского консула, с предложением ему приступить на справедливейший и честный договор. Конечно, покажется весьма удивительно и прискорбно, что столь славная Мальтийская крепость под защитою Кавалеров, долженствовала сдаться в "24 часа". Но если принять в рассуждение, что войско наше почти до единого нам изменило, что нам неизвестно было надеяться на услуги Кавалеров, яко долженствовавших быть главнейшею нашею силою, что измена была в величайшей степени, по поводу провианта и военных припасов, и что все из отличительнейших здесь особ, решительно объявили желание свое отдаться Французской Республике, и, может быть, решились бы они поступить с Нами в таком случае насильственно, и так каждый, кто только представит все сии причины на размышление, то увидят ясно, что стекшиеся обстоятельства понудили Нас сдаться на Капитуляцию по сущей необходимости. Нельзя изъяснить всей горести ощущаемой целым здешним военно-кавалерийским орденом. Мы уже послали от себя Депутатов для переговоров. И как теперь неудобно нам продолжить сие письмо в подробности, то ожидайте от нас доставлении копии с Капитуляции, коль скоро оная заключена будет.

В прочем желательно нам известить наипоспешнейше здешнего королевского Министра для скорейшего донесения о сем Его Величеству.

Постарайтесь представить Нашу неизъяснимую горечь, и всего пожертвованного Ордена. Нынешнее наше смущение столь чрезмерно, что мы не можем о сем отписать ко всем прочим Нашим Министрам в Италии. Почему не упустите вы пополнить сие от себя, сообщая копию или же екстракт из сего письма. Молим всевышнего да сохранит долгоденственно вашу почтенную особу.

Подписано: Гомпеш»[63].

Байли Лорас прислал в Петербург письмо[64], к которому была приложена копия письма фон Гомпеша на французском языке. Оно, как видно из текста, было адресовано Великим Магистром Бальи Франкону.

Анализируя это письмо, следует отметить, что его содержание выдержано в таких оправдательных тонах, чтобы у всех, его читавших вызвать жалость к Великому Магистру, предпринявшему все возможное для ограждения острова от французской агрессии. Однако уловка фон Гомпеша оправдать его действия не удалась. Известно, что Великое Приорство Российское получило информацию и из других источников, в том числе и от рыцарей, находившихся в то время на Мальте, а затем изгнанных французами. Следствие, проведенное по этому поводу, изобличило Гомпеша в «беспечной виновности».

Это письмо, выдержанное в оправдательных тонах, было написано с главной целью — вызвать у всех, его читавших, жалость к Великому Магистру, предпринявшему все возможное для ограждения острова от агрессии. Но уловка Гомпеша не удалась. Великое Приорство Российское получило информацию и из других источников. Она свидетельствовала о полной беспечности Магистра. Следствие, проведенное по этому поводу Дж. Литта, изобличило Гомпеша в его «беспечной виновности». Но за рамками расследования Литты оказались сведения, касающиеся участия масонов в происшедших событиях. Стало также известно, что за два дня до появления французской эскадры Гомпеш получил письмо от бальи фон Шенау, находившегося в это время в Раштадте. Это письмо содержало предупреждение о предстоящей экспедиции Наполеона и возможном его нападении на Мальту. Фон Шенау писал: