Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

Важность этого письма настолько велика, что мы приводим его полностью.

«Сего месяца 7^го числа начинал показываться, на здешних водах, плывущий восточной стороны французский конвой, составленный частью из военных, частью из купеческих, числом около 50^ти судов, на которых посажено было множество войска, под прикрытием шести фрегатов. На другой же день сей конвой вытянулся в линию противу острова и порта, не возбраняя, однако, свободно проходить в оный всем нашим купеческим судам и даже военному нашему кораблю и фрегату, находившиеся в крейсировании. Также разные мелкие суда, как-то канонерские лодки и другие, шедшие в порт, как для починки, так и для приему запаса, были пропускаемы всегда с обыкновенным уверением и дружеством. Потом, 9^го числа усмотрен был другой многочисленный конвой, коего почли по справедливости за Тулонский, ибо прежде пришедший был из Чивитавекский и из других мест, составлял всего-навсего около 33 кораблей и фрегатов, да до двухсот и более других судов и приближал при попутном ветре к острову, построился весь в линию против берегов онаго. Агент французского консульства потребовал от нас изустно и от имени генерала Бонапарте, яко Главного командующего флотом, позволения войти ему с войском в порт Наш. В следствии чего поспешно созван был Совет, где положено было, что мы имев правилом узаконительный нейтралитет, каковой наблюдали мы во всей точности противу всех держав, но там отнюдь не было возможности впускать более 4^х военных судов, в одно время. Сверх того, и самая наша безопасность того требует. Таковой ответ получил от нас вышеозначенный агент.

Мы, между тем, доканчивали нужные и сильные возможности устройства, что самой производимо было и прежде, а особливо за неделю пред тем старались всемерно привести все в порядок, на тот конец, чтоб учинить отпор неприятелю, о коем извещали Нас, что он был еще далече.

Войско наше, большею частию составленное из поселян, выступило к занятию разных постов, снабденных уже прежде всякою потребностию. И Мы надеялись на крепкий отпор со стороны наших против французов, ежели сии покусятся учинить высадку на остров и чрез целую ночь бдение было величайшее. Но вчера поутру 10 июня усмотрено, что в недальнем расстоянии от наших берегов приближалось около 60^ти французских лодок с войском. Почему поставлено было противу того самого места довольно порядочное число людей для воспрепятствованию десанту. Но как некоторые из подчиненных потревожили криком, якобы нападение последовало в другом месте, то Мальтийское войско бросилось туда со всею поспешностию, оставив прежний пост беззащитным. Между тем французы успели приблизиться к берегу и беспрепятственно овладели прилежащею к оному Башнею, каковую долженствовали охранять те самые офицеры, кои толико постыдно отвлекли наших людей от сего важного поста. Едва сие последовало, как вдруг открылась нарочно вымышленная ложная тревога, от которой наше войско, яко составленное из поселян, без всякого опыта и еще в первый раз выведенное против сильного неприятельского огня, пришло в великий страх и бросилось бежать, оставив почти одного своего генерала, который с малым числом окруживших его людей долженствовал делать в одно время сильный отпор, а в существе искать себе безопасного места. В сие самое время французы высаживали свои войска и приметным образом усиливались, потом рассеялись они по селениям для грабежа и других обыкновенных насилий. Кавалеры вознамерились было преследовать французов тем более что и время споспешествовало для произведения сего в действие. Но некое злое внушение посеянное в нашем войске, якобы Кавалеры, как из французов, так и из других наций, суть вообще изменники, не только послужило поводом уклониться нашему войску от повиновения Кавалерам, но и заставить еще оное произвести убийство над некоторыми суще невиновными. Мнение об измене Кавалеров наших скоропостижно овладевшее целым нашим войском, заставило Мальтийцев быть без всякого начальника, и их действия оставались без управления.

Измена же последовала со стороны самих Мальтийцев ибо хотя действительно было отпущено великое количество провианту и амуниции, однако все войско терпело недостаток в одном и другом.

Итак, одни приписывают измену Мальтийцам, а другие Кавалерам. В таковых обстоятельствах, в которых войско наше объемляемое страхом всегда далее и далее удалялось, то и можете себе вообразить, сколь стремительны были успехи неприятелей. Еще до захождения солнца, подступили они к воротам, именуемые Бомбовые, для защиты которых не было там войска, оное быв вяще уверено, в явной измене, бежало от лица неприятеля, воображая себе вящие бедствия, и в ту же пору лишенное хлеба, пороху и пуль.