Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

«…Имея в всегдашнем предмете проникать и узнавать все, что касается до высочайшей службы и до споспешествования интересов Вашего Императорского Величества прибыв в Рим уведал я от достоверного источника, что венский и испанский министры усиленно работают к недопущению папы признать ваше Императорское Величество за Гроссмейстера Ордена Свго Иоанна Иерусалимского, предлагая Ему разные доводы, два, весьма важные для Римского двора. Первое, — разноверие, и второе монашеское установление сего Ордена как коим папы имеют ту ж самую верховную власть как и над прочими монашескими орденами. Сии причины всеконечно воздержат папу на предварительное признание. Это, по моему мнению, есть непременный способ приобресть оное, которое обратит в туне интриги и козни обоих Дворов и расставит Его Святейшество в удобное положение со всеми католическими Державами. Первоначально требовать, чтоб Папа превратил Орден в светской; чего он отказать не может, поелику то не противно Его закону. Тогда Самодержавие Ордена сделается независимым от Главы Римской церкви и Гросс Мейстер может тогда наравне трактовать с Его Святейшеством как об интересах Ордена, так и об уставе, какой соблаговолит ему дать, чего также Римский престол по выступлении Ордена из Его зависимости по духовенству отказать ни под каким видом не может, ни помянутые Дворы не будут в силах тому воспротивиться. Дабы преодолеть всякие затруднения и преоборить вдруг превращение Ордена в Светский, нужно скрыть негоциацию пред венским и Мадридский Дворами и домогаться чтоб Папа неукоснительно решил сие дело. Для прекращения предлогов к разным затруднениям и препятствиям, кои к тому предоставится могут от тех Дворов, а наипаче важное обстоятельство разрешить от обетов кавалеров сего Ордена, нужно будет внести в акт превращения Ордена в Светский клаузул, что обязанные об этом кавалеры останутся по смерти в оном. — Главный пункт состоит в том, чтоб выходить превращение Ордена в Светский дабы, исторгнуть его из зависимости, достигнув же до того, все затруднения пресечены будут. Ревность и усердие мое в службе и преданность к особе священной Вашего Императорского Величества побудили меня вступить в материю толь важную, хотя и не имея сведения ни о свойствии оной ни о Высочайшем мнении Вашего Имп. Вел-ва; но, знав правила политические здешнего кабинета, и слабость характера нынешнего Папы, коего останавливает на пути малейшая трудность, а наипаче представления венского и мадридского Дворов, я почел долгом верного подданого поднести Вашему Имп<ераторского> В<еличества> мои о сем замечания и рассуждения.

Ак. Лизакевич

в Риме»[221].

Итак, сообщив об интригах испанского и венского дворов, Лизакевич дает новому Великому Магистру советы по превращению ордена в светскую структуру. Мы думаем, что это советы не одного Лизакевича, что он их озвучил после обсуждения с рядом европейских политиков и, вполне возможно, даже с папой, с которым он встречался. И хотя он в донесении № 96 сообщает, что это было 26 сентября, но вполне возможно, что это могло произойти и ранее. Однако ему выгоднее было преподнести Павлу Петровичу их, как свои собственные размышления, основанные на анализе ситуации в Европе. Этим он показывал свою большую осведомленность в познании тонкостей международной политики.

В донесении № 96 от 29 сентября 1800 г. (оно было получено в Петербурге 3 ноября), Лизакевич пишет:

«<…> На авдиенции, кое имел я третяго дни у папы, он изъявил мне глубочайшее свое почтение к священной особе Ваш<его> Им<ператорского> Велва и сказал, что преславное имя Павла Перваго обожаемо будет нынешним и отдаленным потомством; буде бы союзные дворы, исполнены были, продолжал он, Его праведным и не корыстолюбивным духом, тоб Франция до исхода прошлого года поставлена была в прежние свои пределы, и прежнее положение Европы восстановлено бы уже было; ныне же опасается, что примирение будет весьма вредное для Италии, и для всея Европы, и недолговременное, тем паче, что венский двор, пещась токмо о собственных своих интересах, окажет современное нерадение о благе и целости других областей <...>»[222].

Однако Павел I думал по-своему, и его отношение к Наполеону значительно отличалось от мнения папы. Он стал искать возможность претворить в жизнь свою идею создания общеевропейского светского ордена, продолжая начатое общение с Наполеоном.

Тем временем 30 фримера IX года Республики (9 (21) декабря 1800 г.) Наполеон отправил Павлу I довольно обстоятельное письмо:

«Я имел великое удовольствие видеть вчера г. генерала Спренгпортена. Я поручил ему передать Вашему Императорскому Величеству, что столько же вследствие политических соображений, сколько из уважения к Вам, я желаю видеть скорый и неизменный союз двух могущественнейших наций в мире.

Я тщетно пытался в течении года восстановить мир и спокойствие в Европе: мне не удалось это; еще продолжают драться без причины и, как кажется, единственно благодаря подстрекательству английской политики.