Император вынимает меч

Ганнибал разделался с втлками вовремя, ибо на следующий день в устье Родана вошла римская эскадра во главе с жаждушим славы Публием Сципионом, мужем властолюбивым. Консул рвался разгромить карфагенян, хоть и имел под началом армию, втрое меньшую, чем у Пунийца, но Ганнибал упрямо не хотел терять солдат здесь, в Галлии. Небольшим конным сражением он прикрыл переправу остававшихся на другом берегу слонов, а когда Сципион стал разбивать лагерь, готовясь к долгой войне, быстрым маневром увел войско на север. Сципион потерял карфагенян и, ругаясь, был вынужден поспешить обратно, в Италию, на защиту родных рубежей.

Он еще был в пути, когда армия Ганнибала достигла Альп. Громадные горы, грозной стеной рассекавшие небо, испугали не только ливийцев и пунов, но и видавших виды иберов. Робость перед могуществом стихий вселилась даже в сердца бесстрашных стратегов, которые все чаще косились на купца Келастиса, проделавшего весь путь подле Ганнибала в сопровождении трех всадников-нумидийцев, приставленных в качестве то ли телохранителей, толи стражей. Ганнибал подскакал к купцу.

— Теперь все зависит лишь от тебя! — сказал он. — Исполни свое обещание, и получишь награду.

— Твои воины отведают хлеба с кампанских полей, — ответил Келастис, спокойно, твердо встретив рыжестью глаз взор Ганнибала.

Он и впрямь хорошо знал эти места, ибо вел армию по тропам столь уверенно, словно сам прокладывал их. Пунийцы шли восемь дней, преодолев несколько горных хребтов, на девятый на воинов обрушился град камней и стрел.

— Аллоброги! — сообщил купец. — Я был уверен, что они пропустят нас. Видно, римские агенты оказались умнее и расторопнее, чем я предполагал. Ничего, я знаю способ разделаться с ними.

Ночью купец повел вверх отряд воинов и овладел высотами, какие неосторожно оставили отправившиеся на отдых горцы. Он проявил недюжинную выносливость и отвагу, лично подобравшись к задремавшему часовому, который так и не проснулся.

Наутро войско двинулось дальше. Обозленные аллоброги подстерегли на узкой тропе передних солдат, обрушив на головы град камней. Падали замертво люди, обезумевшие от ужаса кони сбрасывали в пропасть седоков и поклажу. Один за другим канули в бездне, отчаянно трубя, несколько слонов, в их числе могучий Аякс. Погибло множество воинов и всякого скарба, прежде чем взобравшиеся наверх легконогие иберы оттеснили врагов. Ганнибал был мрачен: горы отнимали у него воинов, какие нужны были там — в Италии.

На исходе пятнадцатого дня пути армия подошла к перевалу, с какого открывался путь на равнины Италии. Здесь Ганнибал дал воинам отдых. Воины пили захваченное у аллоброгов вино и набивали отощавшие животы трофейным мясом.

Наутро выпал снег, приведя в отчаяние и без того измотанных людей. Ганнибал подозвал проводника.

— Что будем делать теперь, Келастис? — спросил он, с тревогой вглядываясь в безмятежно спокойное лицо купца.

— Продолжим путь, — ответил тот, и улыбка скривила твердые губы.

— Но я погублю армию!

— Лишь часть ее. А если повернешь обратно, — всю. И к тому же не добьешься задуманной цели. Решай!

— Идем! — решил Ганнибал.

Воины начали спуск. Обветренные физиономии выражали отчаяние и безысходность. Ганнибал то и дело обращался к полкам с речью, подбадривая солдат. К вечеру он совершенно осип и кричал хриплым шепотом. Кутаясь в волчью шкуру, он с тоской взирал на неровные шеренги едва бредущих, ослабевших воинов. Было очень скользко, и многие срывались в пропасть. Купец велел воинам привязать к ногам куски бычьих кож, густо утыканных иглами акации, но и это не помогало. Падали люди, падали лошади, с жалобным криком летели вниз слоны. К полудню лед подтаял, и стало еще хуже. Теперь лошади пробивали ледяную корку и накрепко увязали в снегу. Воины выбивались из сил, освобождая несчастных животных. Ганнибал приказал избавиться отчасти поклажи. Было оставлено лишь оружие и небольшие запасы пищи.

Прошел день, прошла ночь. К утру Келастис вывел передовой отряд к скале, обвиваемой узенькой, всего в два-три фута шириной тропкой.

— Это и есть Черный перевал. Если сумеем преодолеть его, мы спасены. Дальше идет пологий спуск, выводящий прямо в цветущую долину Пада.

— Но как? Как может пройти войско там, где не пройдут в ряд даже два воина. Мы будем вынуждены бросить слонов и лошадей. Половина войска померзнет здесь, пока другая будет идти через гору!

— Вот теперь настал черед огня, воды, уксуса и стали! Пошли тысячу воинов рубить деревья по склонам, другая тысяча пусть разводит костры и топит воду. Еще мне нужна тысяча самых сильных воинов. — Лицо купца изумляло спокойствием — застывшая маска мертвеца, обезумевшего мертвеца, обжигаюшая взглядом желто-рыжих глаз!