Император. Зарождение

– Здесь вы ничего не найдете, что поможет Вам вернуть нашу дочь, Ваше Величество, – честно признался отец семейства, впервые заговорив с тех пор, как я вообще появилась в их доме. Узнав о поступке сына, он запнулся в себе и подавал голос исключительно на работе в случае необходимости. В стенах родного дома постоянно молчал и уходил в себя. Мне объяснили, что он любил старшую дочь больше всех остальных и особенно тяжело переживает ее потерю, решив, что Скерли уже казнили.

– Высочество, – поправил спутник принца, и тут же прикусил язык, получив едва заметный взгляд блестящих от света лампы зеленых глаз. Нехотя признав поражение, Рейнхард положительно кивнул и плотно сжал губы, словно хотел сказать что-то, но передумал.

– Возьмите с собой Волчицу, может она сможет уловить след Скерли, – неожиданно подала голос Меланома и вжала голову в плечи, как только взгляд перевелся на нее, но это было всего на секунду, – это ее собака, в основном, – протянув руку Волчице, принц провел пальцами по шерсти и ушам, рассматривая ту сверху вниз.

– Я думаю, что у Его Высочества есть очень много поисковых собак, специально обученных именно для этого, а наша ничего не найдет, – огрызнулась на нее мать шепотом, но даже я услышала из-за стоявшей вокруг тишины. Удивительно, как шум вертолета не поднял из постелей больше людей в округе? Повернув голову, замечаю зевак у ворот школы, пытающихся рассмотреть происходящее, но боящихся сделать шаг за ограду. Глупо предполагать, что посадка вертолета на школьной площадке посреди ночи останется незамеченной в подобном захолустье, как это, где таких вещей в жизни не видели.

– Если Вы не против, собаку я все же хотел бы забрать. К ней нужен особый подход? – вдруг поинтересовался Рейнхард, чем удивил присутствующих, а его спутник закатил глаза. Насколько я знаю, во дворце Императора собаки запрещены, что он собирается с ней делать?

– Печенье в кармане – ее главный подход, – беспечно пролепетала Меланома и скрылась в доме всего на несколько секунд. Вернувшись с открытой пачкой печенья в виде рыбок, она боязливо протянула ее принцу. Я с трудом не рассмеялась, неужели девушка и правда подумала, что у него в столице негде купить лакомство для собаки? Однако, к всеобщему удивлению, гость поблагодарил ее, и принял дар. Собака вытянула мордочку вверх, догадываясь, что речь о ней и учуяв любимое лакомство.

– Я верну Вашу дочь обратно во дворец, где ей самое место. Алистер, подкинь им за беспокойство и забери с нами собаку, – отдав приказ, принц развернулся и медленно направился к вертолету, в то время, как его спутник вытащил из кармана кожаный кошелек, отсчитал несколько купюр и протянул их матери Скарлатины.

– По-Вашему, столько стоит моя дочь? – невозмутимо поинтересовалась она, даже не шелохнувшись, чтобы взять подачку. Дрожь по всему телу куда-то делась, страх перед лицом, столь высокопоставленным, мимолетно испарился. Этим жестом была задета ее гордость, и от денег, скорее всего, Анна откажется.

– Нет, по-моему, столько стоят беспокойства, вызванные пребыванием в Вашем доме этой девушки. Ей теперь предстоит жить здесь, а значит, она будет доставлять Вам неудобства, пока не найдет свое место в городе, – отозвался Рейнхард, даже не обернувшись. Убрав печенье в карман, он предварительно достал одну из пачки и опустил руку вниз, привлекая внимание собаки. Забыв о семье и доме, Волчица поспешила за ним, приняв угощение и виляя хвостом.

– Ваше Высочество, прошу прощения, но мое место определенно не здесь, где угодно, но только не здесь, прошу Вас, – сделав шаг вперед взмолилась я, но на меня в ту же секунду стал обращен холодный и устрашающий взгляд зеленых глаз.

– Твое место либо здесь, либо в могиле, тебе выбирать, – принц не остановился и не замедлил хода, так и двигался в сторону вертолета вместе с собакой, отмахнувшись от меня, как от надоедливой мухи. Камень упал на грудь и придавил к земле, не знаю, как удалось устоять на ногах и не упасть на колени или не броситься ему в ноги.

– Мы очень благодарны, спасибо, – поспешила Меланома принять протянутые деньги, пока я закатывала сцены, а ее мать колебалась и раздумывала, уместно ли это и не будет ли считаться продажей дочери в рабство. Улыбнувшись, Алистер кивнул, словно говоря спасибо, развернулся и поспешил за принцем, – теперь о нас будут говорить постоянно, – сделала заключение Меланома, заметив краем глаза образовавшуюся у ворот толпу зевак. Там на углу перекрестка был фонарь, и его свет отлично выхватывал часть улицы. Некоторые из жителей не потрудились одеться, накинули поверх пижамы пальто и сунули ноги в тапки. Благо, ночь стояла еще теплая и без ветра.