Император желает услышать «да»

– И твоя подруга, Алинэ… я могу отпустить ее после съезда дипломатов в конце недели. Она отправится на родину под присмотром людей герцога, – продолжает осыпать меня потоком щедрот Сюй Кай.

– Что вы за это хотите? – осторожно уточняю.

– Сегодня ты тоже обнимешь меня. На прощанье.

Зачем ему это?!

Поджимаю губы, сосредоточенно глядя на него.

Я совершенно точно чего-то не знаю. Или не понимаю.

Потому что не в силах осознать пользу от этой мелочи.

– Вы действительно отпустите их обоих? Аэрона – завтра, и Алинэ – через шесть дней? – спрашиваю негромко.

– Да, отпущу, – кивает Сюй Кай с едва заметной улыбкой.

Почему он улыбается? Я уже где-то оступилась?

– Клянетесь именем Макота? – уточняю сосредоточенно.

Одобрение бога Порядка крайне важно для правителя империи Го. Он не станет разбрасываться клятвами просто так.

– Клянусь, – звучит ровный ответ.

– В таком случае я могу обнять вас, – произношу совсем тихо.

И вижу, как улыбка на лице Сюй Кая становится шире.

Почему…

Когда он так улыбается, у меня появляется ощущение, что мы вовсе не враги! Это неправильное ощущение. Я не должна зацикливаться на нем.

Император вдруг поднимается с моей постели, отступает на шаг и поднимает руки, раскрывая их в приглашающем жесте.

Я должна подойти к нему? Сейчас?..

Как-то неловко поднимаюсь вслед за ним и некоторое время стою на месте, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг.

А затем делаю этот шаг и оказываюсь в объятиях его величества.

Его ладонь, появившаяся на моих волосах, согревает голову. А его рука, обвившая мою талию, прижимает слишком крепко…

…почти надежно…

– Почему ты дрожишь? – слышу отстраненный голос где-то над моей головой.

Он почувствовал?..

– После смерти отца никто меня не обнимал, – отвечаю честно, раскрываясь перед ним в этом аспекте, но прикладывая все силы, чтобы сдержать эмоции в голосе. Я не могу проявить еще больше слабости! И не могу позволить ему понять, как сильно все происходящее воздействует на меня. Но это тепло чужого тела вокруг, мягкое дыхание на моих волосах и абсолютное отсутствие какой-либо агрессии по отношению ко мне… добивают мою оборону.

И я закрываю лицо руками, опустив голову ему на грудь.

Несколько секунд мы просто стоим, затем Сюй Кай отстраняет меня и долго смотрит на мои ладони, скрывающие от его глаз все мои чувства. А когда я нахожу в себе силы поднять на него взгляд, то не сразу понимаю, что значит это выражение на лице его величества…

Он растерян? Или он злится? А может, ему противно?

Император отступает на шаг, молча разворачивается и выходит из моих покоев – и только после того, как дверь за ним закрывается, я позволяю себе разреветься. Пусть не в голос: за дверьми могут услышать. Но и не беззвучно.

Я должна выпустить из себя все, что так долго сдерживала и подавляла. И я плачу… а затем вздрагиваю от ощутимого удара по стене.

Кто-то в коридоре решил подраться?

Быстро вытирая слезы, подхожу к двери и прислушиваюсь. Ни звука…

Это довольно странно…

Иду умываться и готовиться ко сну, решив, что мне послышалось.

А засыпаю лишь после того, как убеждаюсь в наличии пилюли в подоле, открыв чемодан и проверив платье. Кажется, сам факт ее существования стал моим персональным успокоительным.

Завтра вечером я вновь войду в объятия Сюй Кая, и зависящие от меня люди окажутся в безопасности… а дальше – хоть потоп.

* * *

– Ваше высочество! – слышу взволнованный голос Алинэ следующим утром.

Приглашаю ее войти, не оборачиваясь, и уже хочу позвать за стол, но застываю.

Потому что за спиной герцогини стоит Бай Цзюнь. Стоит и смотрит на меня.

– Где Первый генерал? – спрашиваю вслух и сама не понимаю – у кого именно.

– Я не знаю, – напряженно поглядывая на северянина, отзывается Алинэ, – мне никто не доложил о смене караула.

– Присаживайся, – все же киваю на кресло и сосредоточенно слежу за перемещением Бай Цзюня.

Он не отстает от герцогини ни на шаг и явно не планирует оставаться у дальней стены, как Сюань Цзюнь, – а застывает за спинкой кресла, в котором расположилась Алинэ.

Прямо напротив меня.

– Куда подевался ваш брат? – спрашиваю, решив не игнорировать факта его присутствия.

– У Первого генерала много забот, – спокойно отзывается он, словно сцены на суде не было вовсе. – Меня поставили охранять герцогиню в эти дни.

Как информативно, прямо все объяснил.

– Ты довела бедняжку Сюань Цзюня до нервного срыва, так что его пришлось сменить? – Я поднимаю чашку с чаем и не спеша отпиваю, прикладывая усилие, чтобы рука не дрожала.

– Похоже, он не выдержал того факта, что мне симпатичнее его подчиненный из гостевого дворца… кажется, Данли? – протягивает Алинэ, откровенно дразня брата черного генерала.

Сказать ей, что ли, что они не особо дружны?

– Данли – неглупый юноша, – киваю медленно и делаю маленький глоток терпкого по вкусу напитка. – Но мы с тобой уже обсуждали это… ни один северянин, каким бы порядочным он ни казался, не может и не будет рассматриваться в качестве твоего жениха. Здесь нет достойных герцогини Даронской, – произношу сухо, не глядя на Бай Цзюня.