Императорская Академия

— Вы отправитесь в карцер, Константин Александрович, — объяснил Белозеров. — Об отчислении речь не идёт — дуэль, к счастью, завершилась не настолько плачевно. Но и оставить ваш проступок безнаказанным я не могу — невзирая на то, что зачинщиком дуэли являетесь не вы. Согласно правилам Академии, виноваты оба. Всё, что я могу для вас сделать — это предложить купить себе свободу посредством штрафных баллов.

— Переведите, — попросил я.

— Белые маги получат минус пятьдесят баллов, но вы вместо карцера пойдёте в корпус и спокойно ляжете спать, — объяснил Белозеров.

Я пожал плечами.

— Не вижу ни одной причины, мешающей мне так же спокойно улечься в карцере.

— Там, знаете ли, не очень уютно, — усмехнулся Белозеров.

— Догадываюсь.

Белозеров улыбнулся:

— Я почему-то не сомневался в вашем выборе.

Повёл рукой. Глобус вспыхнул белым — магическая шумозащита исчезла.

— А господин Юсупов составит мне компанию? — поинтересовался я.

— Господин Юсупов уже в карцере. Пишет объяснительную записку на имя ректора.

— Что ж. Надеюсь, я ему не помешаю.

— У вас при всём желании не получится это сделать. Согласно правилам, участники дуэли должны содержаться в разных помещениях.

С этими словами Белозеров негромко звякнул серебряным колокольчиком — похожим на те, что были у нас дома. Через секунду на пороге кабинета образовался наставник.

— Проводите господина Барятинского в карцер, — приказал Белозеров.

Наставник молча поклонился.

— Доброй ночи, Константин Александрович.

— Доброй ночи, Всеволод Аркадьевич.

Глава 22 Рабиндранат

Карцер показался мне даже более просторным, чем моя комната в жилом корпусе. Возможно, потому, что при той же площади обставлен был скуднее. Железная панцирная кровать со скатанной в рулон постелью, откидной столик у стены, стул и окошко под потолком, забранное решёткой.

— Располагайтесь, господин Барятинский, — предложил мне наставник.

И людоедски ухмыльнулся.

Я молча кивнул, подошёл к кровати. Раскатал матрас, взбил тощую подушку, скинул китель и сапоги. Китель свернул и положил поверх подушки. Улёгся, закинув руки за голову. Прохладно, надо будет одеялом накрыться. Но вполне терпимо.

Наставник стоял у двери и таращился на меня, как на невиданное чудо.

— Ты чего не уходишь? — осведомился я.

— Это, что ж вы… и буянить не будете? — недоверчиво спросил наставник.

— А что, надо?

Наставник развёл руками.

— По первости все буянят. Постеля неудобная, свету мало, пол ледяной… Ихнее сиятельство Георгий Венедиктыч страсть как гневались. Сейчас-то ужо притихли. А поначалу — ажно дурниной орали.

— Ихнему сиятельству Георгию Венедиктычу поберечь бы глотку, — хмыкнул я. — Ему ещё с папенькой объясняться… Всё у тебя? Я спать хочу.

— Доброй ночи, ваше сиятельство, — наставник уважительно поклонился. — Ежели понадобится чего, постучите в окошко, — он показал на квадратное окно, прорезанное в двери.

Я кивнул. Наставник вышел — а я забыл о нём раньше, чем перестал скрежетать ключ в замочной скважине.

Карцером меня, в отличие от Жоржа, было не удивить и не напугать. Здесь, к слову, условия содержания были исключительно гуманными — по крайней мере, куда лучше, чем те, в которых мне когда-то доводилось оказываться. Мне было глубоко плевать на холод, тощую постель и голые каменные стены. Я размышлял о разговоре с Белозеровым.

И чем дольше думал о нём, тем всё больше укреплялся в мысли: белые маги не «вырождаются». Нет! На них ведут планомерную охоту, цель которой — тотальное уничтожение. Говоря языком моего мира, геноцид. И эта война ведётся на всех возможных уровнях: начиная с поливания белых магов грязью в СМИ, через воздействие каким-то образом на их физическое здоровье, препятствующее продолжению рода — и заканчивая тупым истреблением самых выдающихся представителей белых.

Одним из таких представителей был мой отец — по словам деда, один из самых сильных магов. Александр Барятинский погиб именно в результате этой охоты, а вовсе не из-за несчастного случая во время дуэли. Его подло и жестоко убили — вместе с секундантами, чтобы не осталось свидетелей. И после смерти Александра наш род, вероятно, с чистой душой сбросили со счетов.

Дед — стар, и моложе не становится. С каждым прожитым годом он всё больше теряет силы. Надиной магии хватает разве что на косметические процедуры. Костя — известный на весь Петербург недалёкий шалопай…

Гхм. Хотя теперь, после того как вскрылись подробности смерти Александра Барятинского, я уже и в случайности «несчастного случая», произошедшего с Костей, не уверен. Надо будет разузнать у Анатоля детали — как это всё вообще было? Кто подбил Костю на прыжок с моста, кто присутствовал рядом? Ведь, по словам деда, Костю должна была защитить родовая магия! То есть, условно, должно было сработать то, что в моём мире называют защитой от дурака, некий предохранитель. Но он не сработал.