Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

Записка была написана и отправлена с ординарцем князя. Через несколько минут он привез вещи. Отдавая немцу деньги, князь сказал:

– Ты имел полное право не возвращать вещей, несмотря на убеждения бедной женщины и на мои просьбы, но когда посредством клятв надеялся овладеть ее собственностью, разорить несчастную, покушался обмануть меня, начальника города, то, признавая в тебе лжеца, ростовщика, на первый раз дозволяю возвратиться к себе домой и помнить, что с тобою было. Попов, – прибавил князь, обращаясь к правителю своей канцелярии, – не худо бы записать его имя в особую книгу, чтоб он был у нас на виду.

(«Исторические рассказы…»)

Граф К. Г. Разумовский

Однажды в Сенате Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым.

– Государыня желает, чтоб дело было решено таким образом, – объявили ему сенаторы.

– Когда так – не смею ослушаться, – сказал Разумовский, взял бумагу, перевернул ее верхом вниз и подписал свое имя…

Поступок этот был, разумеется, немедленно доведен до сведения императрицы, которая потребовала от графа Кириллы Григорьевича объяснений.

– Я исполнил вашу волю, – отвечал он, – но так как дело, по моему мнению, неправое и товарищи мои покривили совестью, то я почел нужным криво подписать свое имя.

* * *

В другой раз, в Совете, разбиралось дело о женитьбе князя Г. Г. Орлова на его двоюродной сестре Екатерине Николаевне Зиновьевой. Орлов, всегдашний недоброжелатель Разумовского, в это время уже был в немилости, и члены Совета, долго пред ним преклонявшиеся, теперь решили разлучить его с женою и заключить обоих в монастырь. Разумовский отказался подписать приговор и объявил товарищам, что для решения дела недостает выписки из постановления «О кулачных боях». Все засмеялись и просили разъяснения.

– Там, – продолжал он, – сказано, между прочим, «лежачего не бить».

* * *

Как-то раз, за обедом у императрицы, зашел разговор о ябедниках. Екатерина предложила тост за честных людей. Все подняли бокалы, один лишь Разумовский не дотронулся до своего. Государыня, заметив это, спросила его, почему он не доброжелательствует честным людям?

– Боюсь – мор будет, – отвечал Разумовский.

(Д. Бантыш-Каменский)

* * *

Как-то дворецкий доложил графу Разумовскому, что один из гостей заподозрен в похищении уже шестого серебряного прибора.

– Так узнай, где он живет, и пошли еще шесть приборов, чтобы у него была ровно дюжина, – приказал Разумовский.

* * *

В бытность Разумовского на бале в Благородном собрании у сопровождавшего его гусара была украдена во время сна дорогая соболья шуба графа. Испуганный служитель, знавший доброту своего господина, умолял его не столько о прощении, сколько о том, чтобы он скрыл от управляющего постигшее его несчастье.

– Не бойся, – сказал ему граф, – я обещаю тебе, что кроме нас двоих никто об этом не будет знать.

После этого всякий раз, когда управляющий начинал спрашивать гусара о шубе, тот смело ссылался на графа, а последний, улыбаясь, твердил управляющему:

– Об этом знаю я да гусар.

(«Исторические рассказы…»)

* * *

Племянница Разумовского, графиня Софья Осиповна Апраксина, заведовавшая в последнее время его хозяйством, неоднократно требовала уменьшения огромного числа прислуги, находящейся при графе и получавшей ежемесячно более двух тысяч рублей жалованья. Наконец она решилась подать Кириллу Григорьевичу два реестра о необходимых и лишних служителях. Разумовский подписал первый, а последний отложил в сторону, сказав племяннице:

– Я согласен с тобою, что эти люди мне не нужны, но спроси их прежде, не имеют ли они во мне надобности? Если они откажутся от меня, то тогда и я, без возражений, откажусь от них.

(«Москвитянин», 1852. Кн. IV)

* * *

Раз главный управляющий с расстроенным видом пришел к Разумовскому объявить, что несколько сот его крестьян бежали в Новороссийский край.

– Можно ли быть до такой степени неблагодарными! – добавил управляющий. – Ваше сиятельство – истинный отец своим подданным!

– Батька хорош, – отвечал Разумовский, – да матка свобода в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: на их месте я тоже ушел бы.

* * *

Встретив как-то своего бежавшего слугу, Разумовский остановил его и сказал:

– Ступай-ка, брат, домой.

Слуга повиновался. Когда граф возвратился, ему доложили о слуге и спросили, как он прикажет его наказать.

– А за что? – отвечал Разумовский. – Ведь я сам его поймал.

* * *

Один приказчик графа, из крепостных, затеял несправедливую тяжбу с соседом, бедным помещиком. Благодаря имени Разумовского и деньгам помещик проиграл дело, и у него отняли небольшое его имение. Узнав об этом, граф Кирилл Григорьевич велел возвратить помещику отнятое имение и подарил ему еще ту деревню, к которой был приписан приказчик.

* * *

В другой раз случилось также нечто подобное. У бедного же помещика графский поверенный оттягал последнее его достояние, причем описал его графу как человека весьма беспокойного, и просил сделать ему такой прием, от которого тот не устоял бы на ногах.