Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

– Сколько стоит отнятая у тебя деревня? – спросил Разумовский помещика, когда тот явился к нему с жалобой и в слезах.

– Семь тысяч рублей, – отвечал помещик.

– Сейчас велю, – продолжал граф, – выдать тебе пятнадцать тысяч рублей.

Пораженный помещик упал на колени.

– Смотри, – сказал Разумовский своему поверенному, – я сделал то, чего ты хотел. Он не устоял на ногах.

* * *

Объезжая свои владения, Разумовский приметил бедную хату, стоявшую среди полей, и велел перенести ее на другое место.

– Это невозможно, – отвечал ему управляющий, – хата принадлежит казаку.

– Так купи ее!

– Казак слишком дорожится, – продолжал управляющий, – он требует за нее три тысячи рублей.

– Ты не умеешь торговаться, – сказал граф, – пришли его ко мне.

Казака привели к Разумовскому. Последний стал доказывать ему, что он слишком дорого запрашивает за свою хату, при которой находится только десять десятин земли. Казак утверждал, что у него было больше десятин, но что графские хлопцы отрезали их у него. Наконец, после продолжительного торга, казак согласился сбавить пятьсот рублей. Граф отворил письменный стол, вынул из него пять тысяч рублей и, отдавая их казаку, сказал:

– Смотри, чтоб через три дня хаты твоей уже не было на моей земле.

Казак стал представлять невозможность так скоро приискать себе другое место жительства.

– Это мое дело, – отвечал Разумовский и, обратясь к управляющему, прибавил: – Отведи ему в конце моих имений двойное количество купленной у него земли и построй на мой же кошт хату.

* * *

Получив гетманское достоинство, Разумовский посетил Киев. Префект Киевской духовной академии иеромонах Михаил Казачинский, желая польстить графу, поднес ему в великолепном золоченом переплете сочиненную им фантастическую генеалогию, в которой род Разумовских выводил от знаменитой и древней польской фамилии Рожинских.

– Что это такое? – спросил Кирилл Григорьевич.

– Родословная вашего сиятельства, – отвечал Казачинский, низко кланяясь.

– Моя родословная? – с изумлением произнес Разумовский, развертывая книгу. – Но каким образом она сделалась такой толстой?

– Род вашего сиятельства происходит от знаменитых князей Рожинских.

– Ба! Ба! Почтенный отец, что за сказки вы мне тут рассказываете, – с улыбкой сказал граф, – моя родословная совсем не так длинна. Мой отец, храбрый и честный человек, был простой казак, моя мать – дочь крестьянина, также честного и хорошего человека, а я, по милости и щедротам ее императорского величества, моей государыни и благодетельницы, граф и гетман Малой России, в ранге генерал-фельдмаршала. Вот вся моя родословная. Она коротка, но я не желаю другой, потому что люблю правду больше всего. Затем, почтенный отец, прощайте.

С этими словами Разумовский повернулся спиной к сконфуженному Казачинскому.

* * *

В богатом кабинете Разумовского, в резном изящном шкафе из розового дерева, свято хранились пастушеская свирель и простонародное платье, которое он носил в юности. Когда дети его, забывшись, высказывали аристократические претензии или чересчур гордо обращались с низшими, Разумовский в присутствии их приказывал камердинеру отворить шкаф, говоря:

– Подай-ка сюда мужицкое платье, которое было на мне в тот день, когда меня повезли с хутора в Петербург! Хочу вспомнить то время, когда пас волов и кричал: «Цоп, цоп!»

(«Исторические рассказы…»)

Тайный советник С. И. Шешковский

Потемкин, встречаясь с Шешковским, обыкновенно говаривал ему: «Что, Степан Иванович, каково кнутобойничаешь?», на что Шешковский отвечал всегда с низким поклоном: «Помаленьку, ваша светлость!»

(А. Пушкин)

* * *

Приезжий донец, отставной генерал, был на дружеском обеде. За столом, однако же, сидело человек до тридцати. Подгуляв, генерал начал говорить свободно о правительстве, о государыне. Вдруг, среди разговора, он замечает, что за столом, среди гостей, сидит и Шешковский. У генерала и язык остановился. По окончании обеда, когда гости разошлись в разные углы и сидели кучками, подошел к генералу Шешковский. Начав вежливо разговор о разных предметах, Шешковский, между прочим, спрашивал генерала, давно ли он приехал с Дона, просил пожаловать к нему, а чтобы не откладывать вдаль, приглашал его на другой же день, к обеду. Прошел и хмель у генерала! Он почти не мог отвечать и едва произносил несвязные выражения:

– Ваше превосходительство, конечно, ваше превосходительство, извините меня, я не привык к богатым обедам, я простой человек, куда мне? Мне был бы малороссийский борщ…

– В том-то и дело, – перебил его Шешковский, – потому-то я и приглашаю вас, что завтра у меня будет приготовлен чудесный борщ.

– Знаю, знаю, ваше превосходительство, – продолжал генерал, – но ради Бога, увольте меня от обеда.