Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

(П. Вяземский)

Памятный Москве оригинал Василий Петрович Титов ехал в Хамовнические казармы к князю Хованскому, начальствующему над войсками, расположенными в Москве. Ехал туда же, и в то же время, князь Долгоруков, не помню, как звали его. Он несколько раз обгонял карету Титова. Наконец, сей последний, высунувшись в окно, кричит ему: «Куда спешишь? Все там будем». Когда доехали до подъезда казармы, князя Долгорукова вытащили мертвого из кареты.

(П. Вяземский)

Граф Х. И. Бенкендорф

В числе лиц, отличавшихся чрезвычайною рассеянностью, известен граф Христофор Иванович Бенкендорф, один из самых близких людей при дворе Павла Петровича и Марии Федоровны. Однажды он был у кого-то на балу. Бал окончился довольно поздно, гости разъехались. Остались друг перед другом только хозяин и Бенкендорф. Разговор не вязался, оба хотели отдохнуть и спать. Хозяин, видя, что гость его не уезжает, предлагает, не пойти ли им в кабинет. Бенкендорф, поморщившись, отвечает: «Пожалуй, пойдем». В кабинете было им не легче. Бенкендорф, по своему положению в обществе, пользовался большим уважением. Хозяину нельзя было сказать ему напрямик, что пора ехать домой.

Прошло еще несколько времени, наконец хозяин решился ему заметить:

– Может быть, экипаж ваш еще не приехал, не прикажете ли, я велю заложить вам свою карету.

– Как вашу карету? Да я хотел предложить вам свою.

Дело объяснилось, оказалось, что Бенкендорф воображал, что он у себя дома, и сердился на хозяина, который у него так долго засиделся.

Бенкендорф был до того рассеян, что раз, проезжая какой-то город, зашел на почту узнать, нет ли там писем на его имя. «А как ваша фамилия?» – спрашивает его почтмейстер. «Моя фамилия», – повторяет он несколько раз и никак ее не может вспомнить, с тем и уходит из почтамта. На улице встречается он со знакомым, у которого он и спрашивает, как его фамилия, и, узнав, тотчас же бежит на почту.

В последние годы своей жизни, проживая в Риге, ежегодно в день тезоименитства и день рождения Марии Федоровны он писал ей поздравительные письма. Но он был чрезвычайно ленив на письма и, несмотря на верноподданнические чувства, очень тяготился этой обязанностью, и когда подходили сроки, мысль написать письмо беспокоила и смущала его. Он часто говаривал: «Нет, лучше сам отправлюсь в Петербург с поздравлением. Это будет легче и скорее».

(М. Пыляев)

Гусары

В двадцатых годах девятнадцатого века особенным повесничеством отличались армейские гусары. Изящество мундира, щедрость, лихость и беззаветная удаль были их отличительными признаками. Жизнь кавалеристов тех годов текла, как веселый пир.

По рассказам современников, гусары в Варшаве устраивали на улицах облавы на женщин, оставляя более красивых в плену. Для развлечения гусары в театр привозили с собой громадные астрономические трубы и в них беззастенчиво рассматривали дам.

Изобретательность гусар дошла однажды того, что они устроили бал в одном из губернских городов на квартире командира полка и пригласили весь город.

Чтобы избавиться от ревнивых взглядов маменек, папенек и тетушек, а также чтобы иметь побольше пространства для танцев, придумали следующее. Когда гости съехались и мамаши чинно расселись с ридикюлями в руках по длинным, обтянутым сукном скамьям с платформами, раздались страшный визг и крики. Десяток дюжих гусар вздернули на блоках всех маменек на платформах к потолку, где они оставались во время бала и только с высоты птичьего полета могли наблюдать за танцующими.

(М. Пыляев)

* * *

Михаил Сергеевич Лунин, из гусаров гусар, слыл за чрезвычайно остроумного и оригинального человека. Его тонкие остроты отличались смелостью, хотя подчас и цинизмом, но это, как и бесчисленные дуэли, сходило ему с рук. Лунин сперва служил в кавалергардском полку, но колоссальные долги заставили его покинуть службу и уехать за границу. Там он сделался католиком. Жил в Париже, на чердаке, перенося всяческие лишения, давая уроки и трудясь над трагедией «Лжедмитрий». Это произведение Лунин написал на французском языке, который знал лучше родного вследствие тогдашнего воспитания.

После неожиданной смерти отца Лунин стал владельцем громадного состояния, приносившего ежегодно более двухсот тысяч дохода. Он возвратился в Россию тем же манером, как и уехал, – не испросивши дозволения на возвращение, так как не считал себя беглецом. Лунин просто сел на корабль, прибыл в Петербург и отправился прямо без доклада в кабинет к князю Волконскому, жившему в Зимнем дворце. Волконский, увидев Лунина, остолбенел.

Александр I принял Лунина на службу тем же чином, только в армию. Лунин с того времени служил в Варшаве у великого князя Константина Павловича и был близким к нему человеком. Потом участвовал в заговоре 1825 года, его сослали в Сибирь.

(М. Пыляев)

Дмитрий Кологривов