Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

– Царь-государь! – ответил Балакирев. – Народ говорит: с одной стороны море, с другой – горе, с третьей – мох, а с четвертой – ох!

Петр, разгневавшись, закричал:

– Ложись!

И несколько раз ударил его дубиною, приговаривая сказанные им слова.

* * *

Однажды случилось Балакиреву везти государя в одноколке. Вдруг лошадь остановилась посреди лужи для известной надобности.

Шут, недовольный остановкой, ударил ее и сказал, искоса поглядывая на седока:

– Точь-в-точь Петр Алексеич!

– Кто? – спросил государь.

– Да эта кляча, – ответил хладнокровно Балакирев.

– Почему? – закричал Петр, вспыхнув.

– Да так… Мало ли в этой луже дряни; а она все еще подбавляет… Мало ли у Данилыча всякого богатства, а ты все пичкаешь! – сказал Балакирев, намекая на излишнее благоволение государя к Александру Даниловичу Меншикову.

* * *

Однажды государь спорил о чем-то несправедливо и потребовал мнения Балакирева; он дал резкий и грубый ответ, за что Петр I приказал его посадить на гауптвахту, но, узнав потом, что Балакирев сделал справедливый, хотя грубый ответ, приказал немедленно его освободить. Через некоторое время государь обратился опять к Балакиреву, требуя его мнения о другом деле. Балакирев вместо ответа, обратившись к стоявшим подле него государевым пажам, сказал им:

– Голубчики мои, ведите меня поскорее на гауптвахту.

* * *

– Знаешь ли ты, Алексеич, – спросил однажды Балакирев Петра I при многих чиновниках, – какая разница между колесом и стряпчим?

– Большая разница, – сказал, засмеявшись, государь, – но ежели ты знаешь какую-нибудь особенную, так скажи, и я буду ее знать…

– А вот видишь какая: одно криво, а другое кругло, однако это не диво. А то диво, что они как два братца родные друг на друга походят.

– Ты заврался, Балакирев, – сказал государь. – Никакого сходства между стряпчим и колесом быть не может!

– Есть, дядюшка, и самое большое.

– Какое же это?

– И то, и другое надобно чаще смазывать…

* * *

В одну из ассамблей Балакирев наговорил много лишнего, хотя и справедливого. Государь, желая остановить его и вместе с тем наградить, приказал, как бы в наказание, по установленному порядку ассамблей, подать кубок большого орла.

– Помилуй, государь! – вскричал Балакирев, упав на колена.

– Пей, говорят тебе! – сказал Петр как бы с гневом.

Балакирев выпил и, стоя на коленах, сказал умоляющим голосом:

– Великий государь! Чувствую вину свою, чувствую милостивое твое наказание, но знаю, что заслуживаю двойного, нежели то, которое перенес. Совесть меня мучит! Повели подать другого орла, да побольше; а то хоть и такую парочку!

* * *

Некогда одна бедная вдова заслуженного чиновника долгое время ходила в Сенат с прошением о пансионе за службу ее мужа, но ей отказывали:

– Приди, матушка, завтра.

Наконец она обратилась к Балакиреву, и тот взялся ей помочь. На другой день Балакирев, налепив на черное вдовье платье бумажные билетики с надписями «приди завтра», поставил жену в сем наряде на крыльце Сената, где должен был пройти Петр I. И вот приезжает государь, всходит на крыльцо, видит сию женщину, спрашивает:

– Что это значит?

Балакирев ответил:

– Завтра, Алексеич, узнаешь!

– Хочу сейчас! – крикнул Петр.

– Да мало ли что мы хотим, да не все так делается. Ты вот войди в присутствие секретаря и спроси… Коли он не скажет тебе «завтра», так ты тотчас же узнаешь, что это значит.

Петр, поняв намек, вошел в Сенат и грозно спросил секретаря:

– О чем просит та женщина?

Тот побледнел и сознался, что эта женщина уже давно ходит. И в оправдание сказал, что не было времени доложить о вдовьем деле его величеству.

Петр приказал, чтобы тотчас исполнили ее просьбу.

А в Сенате потом долго не было слышно:

– Приди завтра.

* * *

– Точно ли говорят при дворе, что ты дурак? – спросил некто Балакирева, желая ввести его в замешательство и тем пристыдить при многих особах. Но он отвечал:

– Не верь им, любезный, они ошибаются, только людей морочат, да мало ли что они говорят? Они и тебя называют умным; не верь им, пожалуйста, не верь.

(О Балакиреве)

Д’Акоста

Д’Акоста, будучи в церкви, купил две свечки, из которых одну поставил перед образом Михаила-архангела, а другую, ошибкой, перед демоном, изображенным под стопами архангела.

Дьячок, увидев это, сказал д’Акосте:

– Ах, сударь! Что вы делаете? Ведь эту свечку ставите вы дьяволу!

– Не замай, – ответил д’Акоста, – не худо иметь друзей везде: в раю и в аду. Не знаем ведь, где будем.

* * *

Известный силач весьма осердился за грубое слово, сказанное ему д’Акостой.

– Удивляюсь, – сказал шут, – как ты, будучи в состоянии поднимать одною рукою до шести пудов и переносить такую тяжесть через весь Летний сад, не можешь перенести одного тяжелого слова?

* * *

Когда д’Акоста отправлялся из Португалии, морем, в Россию, один из провожавших его знакомцев сказал:

– Как не боишься ты садиться на корабль, зная, что твой отец, дед и прадед погибли в море!

– А твои предки каким образом умерли? – спросил в свою очередь д’Акоста.

– Преставились блаженною кончиною на своих постелях.

– Так как же ты, друг мой, не боишься еженощно ложиться в постель? – возразил д’Акоста.

* * *