Императорский Китай в начале XV века

Иными словами, в данном манифесте подтверждается принятая еще в ходе переворота линия на «привлечение старых людей» к административному управлению страной, а тезис о «мудрости» служит своеобразным оправданием этой линии. Однако ее проведение в жизнь было сопряжено с немалыми трудностями. В течение целого ряда лет после переворота «старые» чиновные кадры с недоверием относились к правительству Чжу Ди, а «новые» выдвиженцы стремились оттеснить их.

Отмеченное недоверие засвидетельствовано в манифесте от 22 апреля 1403 г.: «Недавно [мне] стало известно, что в душах высших сановников все еще осталась боязнь, подозрение и беспокойство за [свои] должности. Все это происходит потому, что они не прониклись велением Неба, не уяснили моих намерений» [23, цз. 19, 338]. Желая рассеять их сомнения, император объяснял свои намерения: «Как же можно уподоблять [вас] иноземным врагам?.. Те, кто ныне занимает наиболее важные служебные посты и [решает] серьезные, строго секретные [дела], — все они не [мои] люди прежних дней, [войны] «Цзиннань». Это хорошо известно всей Поднебесной, и [вы] это знаете. Какие же еще могут быть сомнения и подозрения?» [23, цз. 19,338].

Отмеченные заверения имели реальные основания лишь наполовину. Если Чжу Ди действительно не был намерен рассматривать «старых» чиновников как врагов, то утверждение о сохранении всех важнейших постов за «старыми» людьми не соответствовало истине. О последнем свидетельствует доклад начальника пекинского Походного судебного ведомства Ло Ця-ня, поданный в начале 1405 г. Докладчик писал: «На службе при дворе следует совместно использовать как новых, так и старых людей. Сейчас же доверенные люди [императора] — это, как правило, прежние сановники вассальных уделов, что является нарушением общего порядка продвижения [по службе]» [23, цз. 39, 649]. Тот факт, что Ло Цяня обвинили за это в «сумасбродных речах», и, сначала помиловав, вскоре казнили «за казнокрадство», лишь доказывает правоту его слов и боязнь двора привлекать внимание к поднятой им проблеме [23, цз. 39, 649–650].

Беспокойство и сомнения «старых» чиновных кадров усиливались сохранением радикальных настроений против них среди некотррых «новых» людей. Например, в рапорте императору в середине 1403 г. Ли Цзин-лун сообщал, что отдельные сановники (по именам их не называет) предлагают уволить со службы всех чиновников, причисленных при Чжу Юань-чжане к изменникам, а также всех, получивших посты при Чжу Юнь-вэне. Чиновников же, выдвинутых по протекции Ци Тая и Хуан Цзы-дэна, равно как и прочих ближайших к трону Чжу Юнь-вэня сановников, предлагалось разжаловать в простолюдины [23, цз. 20, 370].

Другая группа чиновников во главе с начальником Ведомства чинов в октябре того же года подала доклад с возражением против восстановления на службе тех, кто, получив назначение при Чжу Юнь-вэне, был затем при нем же уволен [23, цз. 23, 424]. Наконец, в августе 1406 г. еще одна группа чиновников возражала против назначения на важный пост Хуан Фу, так как он был «старым сановником» времен Чжу Юнь-вэня [23, цз. 56, 832].

Император по-прежнему, как это было еще во время переворота, не шел навстречу подобным радикальным настроениям. Об этом свидетельствует реакция двора на перечисленные предложения и доклады. В первом случае резолюция гласила: «Такое решение переходит через край!.. Хотя [некоторые чиновники] и были выдвинуты [на службу] коварными сановниками, но разве [они] служили именно им? Всех их не трогать» [23, цз. 20, 370]. Во втором — наиболее полно использовался тезис о «мудрости» как единственном критерии оценки чиновников: «Людские таланты в Поднебесной — все выпестованы моим покойным отцом… Всех способных и талантливых [людей] использовать на прежде занимаемых [ими] чиновных должностях. Главные [посты] предоставлять только лишь [в соответствии] с мудростью и талантом… Как же можно отстранять [от службы] тех, кто был выпестован моим покойным отцом по той лишь причине, что они использовались [в годы] Цзяньвэнь? Отныне более не проводить такого различия, а использовать людей [на службе], сообразно их талантам» [23, цз. 23, 424]. Наконец, в третьем случае император ответил, что он «при использовании людей не делит их на старых и новых» [23, цз. 56, 832].