Императорский отбор для попаданки

— От большой головы нет пользы, если внутри ее бездействует мозг, — сурово изрек блондин, не скрывая раздражения, и вмиг боль вернулась, оглушив так, что я перестала дышать.

— Не уходите! — взмолилась сквозь слезы. Думала, не остановится, уйдет, однако же блондин обернулся.

— Сперва подумай, только потом давай волю эмоциям и языку, — отчеканил строго, поправляя рукава костюма, вышитые шелком в тон темной ткани. Не знаю почему, но я в нем замечала каждую мелочь, каждый жест. Наверно, еще надеясь на чудо.

Поэтому кивнула, и мое испытание продолжилось. Ведь он не просто так стоит над душой, то помогая, то возвращая мучения.

— Что вы хотите?! — после передышки боль казалась настолько острой, что я перестала ходить вокруг да около.

— Верность.

И прежде чем включился разум и осторожность, я крикнула:

— Согласна!

— Даже не поинтересуешься условиями? — губы блондина изогнулись в коварной ухмылке, от которой мне стало страшно. Однако я очень хотела жить, и даже если бы он потребовал отдать половину мозга — согласилась.

— Торг маловероятен, тогда смысл в оттягивании момента? — собрав всю храбрость, посмотрела ему в глаза, за миг из синих превратившиеся в бездонные черные.

— Я делаю предложение лишь раз, — подытожил он, сделав едва заметный пасс пальцем.

Я ощутила, как плечо опаляет жар. Всего миг — затем тишина, но после стало легче.

— Ты заключила договор, — припечатал блондин. — Отныне ты и твоя жизнь принадлежат мне.

— А контракт срочный?! — спохватилась я, осознав, во что ввязалась.

— На мое усмотрение…

Это последнее, что я услышала перед тем, как невероятная тяжесть заставила меня закрыть глаза. Зато исчезла мучительная пульсирующая боль по всему телу, и приятная живительная прохлада потекла к каждой клеточке, каждому сосудику, наполняя меня силой и бодростью.

Глава 9

— Идем! — разбудил строгий, требовательный голос мага.

Мозг сразу проснулся. Я подскочила и, сидя прямо на полу, принялась оглядывать себя.

Руки-ноги на месте, платье в крови, местами рваное, но ничего не болит!

Удивительно!

Конечно, ради спасения пришлось заключить подозрительный контракт, который еще аукнется, но все же талант блондина вызывал восхищение.

— Вы волшебник! — вырвалось само искреннее признание.

Холодный молчаливый маг, направлявшийся к двери, резко остановился. Помедлил, обернулся.

— Это устаревшее слово, — произнес тоном наставника, однако благожелательно. — Ко мне следует обращаться «магвел».

«Магвел…» — просмаковала я слово, пробуя как бы на вкус. Ничего так — звучит достойно, даже красиво. И подходит красавцу-блондину. Вот только сомневаюсь, что это имя, потому что такой сноб не позволит простолюдинке обращаться к себе панибратски.

— Это ваше имя? — уточнила на всякий случай.

Маг прищурился, склонил голову к плечу и неожиданно едко поинтересовался:

— И откуда ты такая?

— Из деревни, — я давно придумала себе легенду, много раз тренировалась рассказывать ее, но сейчас, смутившись пронизывающего взгляда блондина, притихла.

Да и чутье подсказывало: такого не провести.

— Согласно контракту ты должна хранить мне — твоему господину — верность. Еще раз соврешь, узнаешь, что такое «возврат», — предупредил маг, недобро прищурившись, и не успела я осознать угрозу — ощутила жалящую боль в плече.

— Ой! — вскрикнула, правда она почти сразу же прошла. И все же случившееся мне очень не понравилось.

Легким движением головы маг велел следовать за ним.

Расспрашивать, куда пойдем и зачем, я не стала, рассудив, что и так выделяюсь от местных подозрительным своевольным поведением. Да и некогда: створки перед магвелом с грохотом распахнулись.

Собравшиеся на улице зеваки, бросились в рассыпную. Блондин, не обращая на хаос внимания, с достоинством спустился по скрипучим, стесанным от времени ступенькам, свернул к площади и быстро зашагал.

Я поспешила за ним, чтобы не отстать.

Увидев меня совершенно невредимой, люди ахнули. Кто-то начал чертить на груди защитные круги.

Еще недавно я была на краю смерти, а теперь разве что окровавленная, грязная одежда да мои растрепанные волосы свидетельствуют о произошедшей недавно беде.

Адель стояла у перилл и смотрела на меня с изумлением. Я подумала, сейчас преградит мне путь и рявкнет грозно: «Куда?!» — однако она настолько боится мага, что глядя на меня в упор, не осмелилась пикнуть. А может быть, понимала, что за спасение жизни отныне я собственность моего спасителя.

Я радовалась, что исцелилась, что бодра и здорова, и все же горькое чувство несправедливости не давало покоя.

— Если на перекрестке это были не вы, тогда кто? — осмелилась спросить, когда толпа отстала от нас. Я старалась держать себя в руках, и все же в тоне проскользнули нотки подозрения.

— Какая разница? — равнодушно отмахнулся маг, как будто его спрашивали не о покушении на жизнь человека, а о пропавшей из тарелки печеньке. — Судьба сделала поворот — следует его принять, если не можешь ничего изменить.