Императорский отбор для попаданки

На лице блондина, не спешившего выпрыгивать в радостные объятия встречающего, я взаимной радости не заметила. Однако магвел тряхнул белой шевелюрой, взял трость и любезно отозвался:

— Как я мог забыть о вас, фрей Мильен.

Ловкое движение — и он уже на мощеной розовой дорожке, рядом с хозяином имения.

А что делать мне?

Магвел Эверий повернул голову и обдал меня таким взглядом, что я не менее ловко выпрыгнула из кареты, чем поразила встречавшего нас седовласого, лысеющего мужчину.

— Дорогой магвел… — нахмурился фрей, рассматривая меня. — А вы уверены, что план… стоит того? Дименька ведь… кхм… натура горячая.

— Если Дименька хочет счастья — Дименька будет молчать, улыбаться и держать себя в руках, — сказал как отрезал блондин. Я даже испытала за него гордость. Правда, недоброе предчувствие из-за некой Дименьки, которую побаивается папенька, омрачило радость. Но выбирать не приходится. Придется работать с тем, что есть.

Не успела успокоить себя — услышала крик, даже визг:

— Эверий! Вы обязаны сделать все, чтобы я победила! Слышите! Обязаны! Сделать все! И даже больше! — по ступенькам спускалась юная «розочка», упакованная в несколько слоев юбок.

И чем ближе она подходила — тем больше я понимала насколько влипла…

Избалованная красотка тоже не ожидала, что ее Эверий приехал не один.

Узрев рядом с ним меня — Дименька сощурилась, потом скривилась, а потом рявкнула почти басом:

— Нет!

— Тогда я уезжаю, — спокойно предупредил блондин и повернулся к карете. Но зря надеялся упорхнуть — Дименька с папенькой вцепились в него как клещи.

— Не горячитесь, Эверий, — цапнул его за локоть мужчина и повис на маге.

— Ну, Эверий, — капризно заканючила Дименька, хватая блондина с другой стороны. — Я, конечно, ее как-нибудь вытерплю, но… — покачала миленькой головкой с удивительно сложной прической, — только ради Селебрина!

— Селебрин оценит ваши старания, — отозвался магвел. Мне показалось, что с сарказмом, однако Дименька завизжала, захлопала в ладоши и запрыгала на месте — все разом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сочувствую блондинчику. Однако когда, следуя по пятам, случайно поймала его взгляд, заметила: такое же сочувствие он испытывает по отношению ко мне.

Кажется, мы оба влипли.

Я приподняла бровь, вопрошая: чем он так провинился. На что блондин плотоядно улыбнулся: мол, посмотрим как сама запоешь. Но тут Дименька снова вцепилась в него и потащила по ступенькам. На вид с меня росточком, хрупкая, настоящий цветочек, а с блондином по крутой лестнице взлетела как на метле.

— А что это ваша Замухрыжка стоит, Эверий? Глухая?

— Вышколена, — отозвался блондин, и пусть я не видела его лица — живо представила саркастическую усмешку, от которой на худощавых щеках появляются ямочки.

— Идемте-идемте! Здесь много ушей. Я не доверяю никому! — заговорщицки шептала Дименька, озираясь по сторонам. — Мне все завидуют. Знают, что я победю!

— Обязательно, — поддакнул Эверий, но что-то я сомневаюсь. Кажется, мы обречены на провал. Или на пытки — ужасные, бесчеловечные, чтобы некий Селебрин тронулся умом и согласился выбрать Димочку. Или Эвересту придется магичить так, как еще никогда не магичил. А мне придется запастись терпением.

Глава 11 — 12

Димея донимала Эверия, однако и про меня не забывала — поглядывала, гадая: кто я такая, пользуюсь ли защитой мага, можно ли меня съесть или придется терпеть…

Я тоже поглядывала на нее, на магвела и на роскошь, от сумасшедшей стоимости которой кружилась голова, пока Дименька не заявила радостно:

— Эверий, а мы старательно подготовились к поездке. Желаете посмотреть? Вдруг упустили что-нибудь важное?

Магвел, восседавший в просторной светлой комнате на помпезном стуле с позолотой, походил на императора. Несмотря на творившийся цирк, он сохранял хладнокровие, однако я готова отдать голову на отсечение — Димочка своими глупостями его достала. Как и потакающий дочке папаша.

При всей их безбашенности и взбалмошности, они обладали железной хваткой, властностью, желанием продавить всех под себя. И только непоколебимость и недосягаемость Эверия, не позволявшего по отношению к себе панибратства, заставляли их прогибаться перед ним, а не наоборот.

— Обязательно посмотрю. Позже, — осадил обрадовавшуюся красотку маг.

Она жалобно вздохнула, сверкнула зелеными очами исподлобья и… обманчиво-покорно пролепетала:

— Что ж, Эверий. Тогда я прикажу приготовить все к осмотру, — и хлопнула в ладоши.

Как по мановению волшебной палочки, двустворчатые белые двери комнаты распахнулись, и слуги нескончаемой вереницей начали затаскивать сундуки, тюки, чемоданы, коробки…

Я стояла сбоку от магвела и краем глаза наблюдала за его реакцией. Держался он невозмутимой скалой. А вот у меня с каждым новым сундуком все больше округлялись глаза: это сколько же барахла! Неужели все лавки и магазинчики в округе скупили?

Зато довольная красотка ликовала — все шло именно так, как она задумала.

Однако маг молчал, и она начала нервничать.