Императорский отбор для попаданки

Чтобы заново нанести ее и сделать это аккуратно, я взяла подопечную за руку, отвела в сторонку и полезла в сумочку за флаконом. Пусть мы не делали ничего постыдного, принцу не следует знать, как тщательно маркизета готовилась к встрече, поэтому «лук амура» на губах Димеи я вырисовывала, спрятавшись за живой изгородью.

Мы никого не трогали, стояли тихо, когда услышали мужскую беседу…

Димея оживилась, замахала руками, поторапливая меня, ведь принц не должен ждать. Вот только, чем ближе подходили беседующие мужчины, тем отчетливее слышались голоса — и Селебрина среди них точно не было.

— …Это слишком рискованно! — прошептал возмущенно первый.

— Трус! Тогда я сделаю это один! — отозвался второй с презрением.

— План опасный! Это самоубийство! До него не добраться! Меры безопасности усилены так, что муха не пролетит…

Я и Димка перестали дышать, напрягли слух. С каждым словом беседа неизвестных нам нравилась все меньше. Ведь пахло как минимум подлым заговором!

Предчувствуя неприятности, я готова была бежать куда подальше, чтобы донести на заговорщиков, но Димея не шелохнулась.

Застыв истуканом, она сжала кулаки, и по морщинке, обозначившейся на ее лбу, я поняла: приплыли!

«Нет! Нет!» — завертела головой, замахала руками, но упрямица, гордившаяся своей силой, приняла решение и не собиралась отступать. Оглядев меня свысока, задрала свою юбку и выудила откуда-то… самый настоящий кастет.

Я с оторопью наблюдала за ее приготовлениями и не могла ничего поделать. А маркизета тем временем, качнула головой, убирая прядки с лица, еще сильнее свела брови и с отчаянным воплем:

— Изменщики! — набросилась на того, кто стоял к ней ближе…

«О, Боженьки!» — я выдохнула и закричала во все горло, спасая маркизету:

— Пожар! Пожар! Спасите!

***

Штурм маркизеты оказался внезапным — заговорщики не успели среагировать, и кулак Димеи настиг первого — высокого, рослого мужчину.

Он охнул, однако на ногах выстоял, и следом получил пинок по колену.

— Предатели! Подлецы! Убийцы! — Димея сражаясь отчаянно, не жалея своего живота: молотила гиганта по груди и громко кричала.

Маркиз Рыжной научил дочурку драться врукопашную, только девичьи силы не равны силам здорового, физически крепкого мужчины. Тип выставил длинную руку вперед, и она больше не могла до него дотянуться. А когда на помощь первому заговорщику ринулся второй, дело запахло жареным.

Меня затрясло от страха и адреналина. Где же гвардейцы?! Почему их все нет, когда они так нужны?!

Второй схватил маркизету за волосы и потянул на себя — я бросилась на помощь. Выпрыгнула из кустов, запрыгнула ему на спину и, вцепившись в волосы, заорала в ухо:

— Не смей! Не смей!

Тип взвыл, впился когтями в мою руку, больно раздирая кожу, а другой рукой изо всех сил саданул меня по бедру.

У меня от боли посыпались искры из глаз. Я охнула, однако белое пятно, выпрыгнувшее из кустов и с воинственным шипением накинувшееся на злодея, заметила боковым зрением. А потом округу огласили отчаянные вопли заговорщика.

«Рви его, рви!» — возликовала я и, мстя за болезненный удар, вцепилась негодяю в ухо и выкрутила до предела.

Он заорал так, будто его разрывали на куски. Упал на бок, придавив мою пострадавшую ногу. И тут уже закричала я. А потом рефлекторно укусила негодяя за другое ухо, так вовремя подвернувшееся…

Меня тянули от злодея, уговаривали отпустить, я не могла разжать пальцы.

— А-а! — орал заговорщик. — Снимите ненормальную с меня. А-а!

Даже когда рядом раздался встревоженный голос фреи Нилены, а следом самой императрицы, я продолжала сжимать в кулаке пряди врага. Еще на всякий случай накрутила их на ладонь, чтобы не выпустить.

— Ольха, вы умница! Вами и маркизеттой можно гордиться. Но будьте добры, отпустите Лагрома!

— Нет! — прорычала Димея, тоже продолжая бороться, хотя ее тянули гвардейцы. — Они достойны смерти! Смерти!

— Маркизетта! Я приказываю вам! — строгий голос Мелдеи привел нас обеих в чувства, и мы ослабили хватки. Этого хватило, чтобы нас растащили по разным углам поляны.

Меня трясло. Я едва на ногах стояла. Димея тяжело дышала. Крылья ее носа гневно раздувались. На лбу разрасталась шишка… А в другом углу стояли растрепанные Лагром и… Нермар — глава безопасности, с ссадиной на скуле, разбитым носом и угрюмым видом. Но он выглядел целым в сравнении с Лагромом, у которого штанина разодрана в лохмотья, окровавлена, а уши бардовые и опухшие от травм.

— Эта стерва покалечила меня! — ткнул в меня пальцем братец выбывшей претендентки. — Лишила уха!

— Мужчину шрамы украшают, — холодно, но с какой-то тайной радостью в голосе, даже с неким восторгом ответила императрица, разглядывая нас.

Мы с маркизеттой смотрели на окружающих и не понимали, что происходит. Неужели они не слышали наши крики? Или не верят нам?

— Они, — ткнула пальцем Димея в мужчин, — готовили покушение!

— Да, милая, я знаю, — улыбнулась императрица. — Это была проверка. И вы с честью выдержали ее. Даю высший бал.

— Проверка?! — от ярости красное лицо маркизеты стало пунцовым. — Проверка?!