Императрица

Реагент на ладонях активировал эссенцию звездного света на наших телах.

Я едва могла что-то видеть: мы сияли все ярче, излучая свет наподобие звезд. Но образ Тайруса, что я успела выхватить, выжег меня изнутри. Внезапно показалось, что я сейчас распадусь, взорвусь, исчезну…

Потому что прежний Тайрус исчез. Это был не он. А должен был быть. Он.

Я не смогу. Не смогу.

Тайрус подошел, взял меня за руку. Я повиновалась, но не смогла двигаться по собственной воле. Он закрутил меня вокруг себя – или сам стал вращаться вокруг меня? Мы были словно две звезды, а затем Тайрус придвинулся ближе. Мы так ярко сияли, что я видела лишь его одного, а он меня одну. Тайрус сжал мои бедра ладонями и накрыл мои губы своими. Поцелуй был жарким, настойчивым, требовательным и сжигал меня. Холодные языки света вокруг рассея лись.

Мы перестали быть звездой и превратились обратно в людей. Аплодисменты словно донеслись откуда-то из другого мира. Я же просто смотрела на мужчину, который стал моим мужем. Он поднял наши соединенные руки, чтобы все их видели. Кажется, я должна была радоваться… Настала заключительная часть церемонии. Боль пронзила мою ладонь, когда Фустиан вживил нам в руки парные электроды. Я чувствовала покалывание там, где наши ладони соприкасались. Сердце забилось чаще.

Затем Фустиан объявил:

– Как звезды возникают из точек слияния Живого Космоса, так сегодня эти двое влюбленных стали единым целым.

Он развел наши руки, показывая проскакивающие меж ладонями электрические искры.

Пока мы оставались рядом, они не причиняли боли, а вскоре совсем рассеются, когда мы консумируем союз. Мы прошли в глубину соляриума, где нас ждала капсула.

Загремели аплодисменты, и взгляды, которых было слишком много, буравили нам спины, пока двери не закрылись. Затем капсула отделилась, я обернулась и увидела, что зрители смотрят нам вслед.

Повисло молчание.

Остались лишь я и Тайрус. Муж и жена, одни среди звезд.

Я посмотрела на него. Он ласкал меня взглядом. Я невольно задрожала. Вот и настал этот момент.

Тайрус смотрел на меня в тусклом свете вспыхивающих меж нашими ладонями искр, затем отступил прочь. Электрический поток стал сильнее, но по-прежнему не причинял боли.

– У меня есть для тебя подарок, – сказал Тайрус.

Моя рука сама потянулась к окну… Не настоящему окну, напомнила себе я. Это был экран, что создавал иллюзию звездного неба, но теперь, вдали от публики, он стал совершенно непрозрачным, на случай если кому-то взбредет в голову посмотреть на нас через телескоп.

Тайрус коснулся стены, и выехала платформа с подарком жениха. Он осторожно взял вещицу. Блеск рубинов и сапфиров привлек мое внимание. Драгоценная заколка для волос.

Но не просто какая-то там заколка.

У меня екнуло сердце. Я уставилась на предмет, пока Тайрус следил за моей реакцией.

– Ты помнишь, – произнес он.

Конечно, я помнила. Это был самый первый его подарок, когда наши отношения представляли собой договор между дьяболиком и амбициозным Примас Дофином.

– Но как?.. – удивилась я.

Тогда, на «Гере», он сорвал заколку с моих волос и швырнул в фонтан с азотом – Элантра еще была жива, и мы разыграли сцену, будто Тайрус меня раз любил.

– Я ее достал.

– Что? Как? Когда?

– Пока никто не смотрел.

– Но разве ты не обжег руку?

– Оно того стоило.

Тайрус жестом попросил меня нагнуть голову. Я подчинилась. Он собрал мои длинные локоны ровно настолько, чтобы открыть лицо, и почти благоговейно сколол их у меня на затылке. Затем выпрямился, гладя огрубевшей ладонью мою щеку. Он рассматривал меня с нежностью, с любопытством.

Я вздрогнула и отступила. Как легко – слишком легко – я поддалась на уловку. Боль от осознания этого пронзила сердце.

– У меня тоже для тебя кое-что есть, – мой голос прозвучал холодно, по-деловому.

Взмах руки – и я открыла другую ячейку. Там лежала книга. Удивление отразилось на лице Тайруса.

– «Гамлет», – выдохнул он.

– Ну да.

– Немезида, но где?..

– В Священном городе. Она уцелела. Я знала… знала, что она твоя, даже если до конца не понимала ее.

Я пристально наблюдала за ним. Какая-то мерзкая часть моей души продолжала цепляться за надежду и высматривать хотя бы тень эмоций, хоть какую-то реакцию.

Тайрус погладил обложку, развернул книгу и открыл ее.

– Она действительно принадлежала тебе, – поняла я.

– Да… – Его лицо затуманилось, словно он на миг вспомнил, кем был, когда последний раз держал эту книгу. Голос Тайруса дрогнул: – Я очень любил ее в юности.

– Я не смогла прочесть.

– Это древний язык. Сложный, но… – Он посмотрел на меня. – Там есть строки:

«Не верь дневному свету,

Не верь звезде ночей,

Не верь, что правда где-то,

Но верь любви моей».

Внезапно что-то сильное, крепкое сломалось под весом того, что я делала. Я закрыла глаза. Эмоции бурлили в груди и грозили вырваться наружу. Я села на пол, а вокруг были только холодные равнодушные звезды.

Я сжимала кулаки, пока пальцы не закололо, пока ногти не впились в кожу, а потом я почувствовала рядом Тайруса. Он присел и взял меня за руки.

– Тебе больно?

Я заставила себя посмотреть на него. Поток искр связывал наши руки воедино.