Императрица

Мы назначили время и место, и Роах развязал Маркуса, после чего холодным тоном сообщил:

— Доказательств против него хватило бы, чтобы отправить его на рудники и конфисковать имущество. Это он, Маримар, заколдовал те стрелы, что полетели в тебя на празднике приветствия лета.

— Значит, он умелый маг. А мы не можем позволить себе роскошь разбрасываться умелыми магами.

Граф тяжело вздохнул.

— Маркус — бывалый воин. Он мужчина и совсем не похож на юнцов, с которыми ты дралась на ринге академии. Он может воспользоваться моментом и попытаться тебе навредить.

Я и сама понимала, как глупо себя повела. Но изменить сказанное невозможно. У Тавра есть способ справляться с врагами, заманивая их в путы своего очарования. У Роаха… Его репутация отмороженного во всех смыслах воина идет впереди него. У меня тоже должен быть такой способ. Я заставлю себя уважать, заставлю видеть в себе не девочку со способностями к магии воды, а воина и правительницу. Если ради этого придется поймать несколько стрел и кинжалов и получить пару раз по лицу, так и быть, я пойду и на это.

— Иногда мне кажется, было бы лучше, если бы ты была такой, как видит тебя Маркус, — признался Роах сам себе.

— Разве ты полюбил бы меня тогда? — ответила вопросом на вопрос, не боясь задеть его чувства.

Его любовь ко мне была фактом, замалчивание которого ничего бы не изменило.

— Нет, нравом ты волчица. Только такую женщину я бы и мог полюбить.

Я вышла из сумрачных катакомб, отряхивая красную пыль с туфелек. Роах остался продолжать допросы. Как оказалось, Лорель посетила многие дома аристократов, пытаясь продать мою силу, что усложняло поиск того «достойного», о котором она говорила.

Направилась наверх, в солнечные комнаты. Там звучал смех, раздавался звон бокалов, наполненных любимым сладким вином принца.

Распахнув двери, увидела Тавра. Волосы его сияли золотом в свете солнца, пробивающегося сквозь многочисленные окна. Он улыбался и шутил с теми аристократами, чья вина оказалась минимальной. Их мы планировали переманить на свою сторону. Трое мужчин и одна женщина, раскинувшиеся на удобных кушетках, усыпанных разноцветными подушками, вмиг замолчали и настороженно уставились на меня.

— Моя прекрасная невеста, Мари! Как продвигаются примерки? Меня терзает любопытство, что за платье Фиримар приготовит на день свадьбы.

Тавр обнял меня и поцеловал в губы, от ласки я невольно расслабилась, на секунду позабыв о делах, однако это продлилось недолго.

— Нам надо поговорить.

Принц еще раз улыбнулся гостям, нежно взял меня под локоть и вывел в другую комнату.

— Что случилось?

Я рассказала о разговоре в катакомбах. Тавр поморщился, узнав о назначенном бое с Маркусом.

— Ты снова собой рискуешь, — вздохнул принц.

Только сейчас я заметила, каким уставшим он выглядел. Ему явно надоело развлекать гостей.

— Я не рискую, а создаю репутацию.

— Мари, не все решается мордобоем, — из его уст было непривычно слышать подобное слово, — к тому же ты никогда не сражалась с настоящим воином. Маркус не просто так является главой клана. Откажись от боя, Мари. Удача не может вечно сопутствовать тебе.

Я упрямо склонила голову. И он туда же. Хотя бы от него ожидала поддержки. Стоило один раз попасть впросак с ведьмой, и мне больше никто не доверяет. Я знаю, что могу справиться с этим.

Тавр хотел что-то сказать, но я его перебила:

— Увидимся вечером. Моим секундантом будет Роман.

Тавр

Не люблю подземелья. Темно, грязно, пахнет смертью. Запаха смерти в моей жизни уже хватило. Когда мама горела на костре, отец подозвал меня смотреть. Помню, как он изучающе уставился на мое лицо, ожидая увидеть слезы. Я был совсем маленький, но не плакал. Маме это было не нужно. Мы смотрели друг на друга, она тихо шевелила губами, шепча, как любит меня, благословляя на всю мою жизнь. Я смотрел на нее и думал, что больше не позволю ни одной ведьме сгореть на костре.

Так и вышло. Я добился обещанного себе. Иногда думаю, что мне не нужна эта чертова империя, вот бы забрать ведьм, Мари и убраться в Черный лес, подальше от дворцовых интриг. Как ненавидел я придворных, как презирал лживость, погоню за нарядами, бессмысленные балы. Мое место в лесной чаще, я хочу ходить босым и чувствовать ногами траву, хочу разговаривать с духами деревьев и земли. Но вместо этого пришлось стать лучшим в плеяде выдающихся лицемеров, иначе бы я не выжил.

Мари, Мари… Если она доживет до своего двадцатилетия, станет великой правительницей, тогда, может быть, я смогу оставить ее в качестве своей замены и уйти. Я никому не могу доверить судьбу ведьм. Если к власти подберется Роах, он снова откроет гонения.

Правда, с образом жизни Мари я начинаю в этом сомневаться. Мой отец тоже пьянел от своей силы. Считал, что может расправиться с любым врагом, даже со временем. И у него это получалось. Только вскоре он перестал считать жертвы, которые приносил в угоду своим амбициям. Мари пока рискует только собой, но ее жизнь слишком ценна.

Роах уже покинул казематы, что было мне на руку. Приказал стражнику отворить камеру Маркуса.