Императрица Ядов

Какая-то часть меня с нетерпением ждала встречи с Артемом. Каждый день я просыпался с мыслью, не сегодня ли мой брат собирается убить меня и забрать мою корону. Возможно, если бы не Роксана и Евва, он бы уже это сделал.

С верхней площадки лестницы поднялась тень, прервав разговор. Голубые глаза Дмитрия осмотрели фойе, светясь, как электрические разряды. Несколько дней он ничего не говорил. Он весь день не издавал ни единого звука, как будто его губы замерзли, а язык превратился в тяжелую ледяную глыбу между зубами.

— Босс, — поздоровался он. — Мы встречаемся в кабинете.

— Очень хорошо. Роксана, не могла бы ты пойти, пожалуйста, и привести наш беспокойный дуэт.

Роксана исчезла снаружи, а я встретил Дмитрия на верхней площадке лестницы.

Его губы были сжаты в тонкую линию, его апатичная маска была странно эмоциональной. Я поднял брови, глядя на него.

— Ты что-то хочешь сказать?

— Нет. — Дмитрий потер рот, демонстрируя беспокойство. — Думаю, Артему лучше быть тем, кто скажет тебе.

Мое терпение быстро иссякало.

— Да?

Я знал Дмитрия с тех пор, как он был молодым, и не составило труда заметить его внезапный дискомфорт.

Может, отметил я про себя, я оказался прав насчет того, что это вмешательство.

Артема в кабинете не было, вместо этого он ждал снаружи, в коридоре. Его глаза устремились прямо на Евву, которая улыбнулась своему отцу.

— Отпусти мою дочь, Костя, — спокойно заявил он.

Я не пошевелился. Евва казалась довольной в моих объятиях.

— Что все это значит? У меня есть дела, брат.

Артем никак не отреагировал.

— Отпусти Евву.

Позади нас раздались голоса, но они затихли, как только увидели нас троих в коридоре.

— Все в порядке? — спросила Роксана.

— Евва должна уйти.

Артем не был похож ни на мужа, когда разговаривал с Роксаной, даже ни на отца. Он говорил как человек, с которым я проложил себе путь к вершине.

Я нежно поцеловал Евву в макушку и передал ее матери. Роксана тут же отступила назад с малышкой на руках, ее глаза метались между мной и Артемом с ослепительной скоростью.

Я не был так быстр в своих движениях. Я повернулся к нему, каждое действие было обдуманным и медленным. Как змея, выглядывающая из своего укрытия, с добычей на виду и клыками наготове.

— Что все это значит, Артем? У тебя наконец-то появилась склонность к драматизму?

— Нам нужно обсудить это наедине, — отважился он. — Это... это деликатный вопрос.

Дмитрий что-то пробормотал себе под нос. Это прозвучало как, блядь, нет.

Я жестом указал на кабинет.

— Показывай дорогу.

Напряжение в комнате было ощутимым, когда мы заполнили ее. К нам с Артемом присоединились все жители поместья, кроме Роксаны и детей. Все быстро расселись по разным местам, когда я откинулся на спинку своего кресла.

Артем стоял передо мной, неподвижный, как огромная статуя.

— Не хочешь объяснить причину твоего драматизма, брат? — тихо спросил я.

Он не ответил.

— Что, черт возьми, происходит, Артем? — спросил Роман со стены, к которой прислонился.

Даника сидела, скрестив ноги, у его ног, широко раскрыв глаза.

— Почему ты такой тихий?

Дмитрий свирепо посмотрел на Романа, чтобы тот заткнулся.

Дмитрий знал, что Артем пытался мне сказать, я сразу понял. Артем и Дмитрий объединились. Будут ли они по очереди пытаться убить меня или это будет акт товарищества?

Второй общий взгляд между ними начал действовать мне на нервы. Я начинал уставать от этой игры.

— Что произошло, Артем?

Приказ в моем тоне был понятен. Возможно, он планировал узурпировать меня, но я все еще был его Паханом, и он послушался бы моего приказа.

Артем посмотрел на дверь, будто мог видеть свою жену и дочь сквозь красное дерево.

— Просто скажи, — раздался ледяной голос Дмитрия.

— Да, Артем, — повторил я. — Просто скажи.

Я знал Артема с детства. Я не мог припомнить времени, когда бы он не был рядом со мной, когда бы он не прикрывал мне спину. Мы всегда были закоренелыми ворами, даже когда наша семья постепенно становилась все больше и больше. Правда и честность то, что мы всегда ценили друг в друге.

То, что Артем был таким скрытным, не наполнило меня чувством восторга. Вместо этого я почувствовал, как руки приближаются к оружию... на всякий случай...

— Она позвонила мне.

Эти три слова упали, как камни.

Она позвонила мне.

Роман первым двинулся вперед.

— Зачем? С ней все в порядке? Где она...?

— Она в опасности и нуждается в нашей помощи. Я сказал, что мы можем ей помочь. — Артем не сводил с меня глаз. — Я намерен помочь.

В моей голове крутилось слишком много мыслей. Слишком много эмоций заполняют голову, как туман.

Если бы я заговорил, то испугался, что могу раскрыть самые темные уголки своего сердца.

— Похоже, ты уже принял решение, — сказал я, не позволяя своей внешности выдать бурю гнева и безумия, бушевавшей во мне. Я едва слышал свой собственный голос; все, что я мог расслышать, это то, что: она позвонила мне, она позвонила мне, она позвонила мне. — Почему это должно меня беспокоить?

Все трое переглянулись. Даника уставилась на меня.