Императрица Ядов

На лице Артема ничего не отразилось. Не то чтобы это когда-либо случалось.

— Почему? — подсказала я.

— Приходи завтра на ужин, — сказал он вместо ответа.

Возможно, даже Артем не знал ответа на мой вопрос.

— Нет.

— Я не буду утруждать себя вопросом, почему нет. Я спасу нас обоих от необходимости терпеть ложь. — Артем продолжал наблюдать за моим сыном, черты его лица на мгновение смягчились. — Это сверхъестественно... как они похожи.

Все мое тело напряглось. Я уже знала, мне не нужно было напоминать.

— Спасибо, что принес нам ужин, Артем. Теперь можешь уйти.

Его брови приподнялись в легком юморе.

— Конечно, Елена. Наслаждайся. — собираясь уходить, он остановился у двери и положил руку на дверной косяк. — Ответ на твой вопрос... — наши взгляды встретились. — Я бы сделал все, чтобы защитить свою семью, Елена. Что угодно.

Я почувствовала, как мои брови нахмурились.

— Ты защищал Константина?

На мгновение мне показалось, что Артем сейчас рассмеется. Вместо этого он просто покачал головой, лицо его светилось весельем.

— Нет. Не Константина.

Он ушел, не сказав больше ни слова, как и его жена.

Ужин был восхитительным, и наблюдение за тем, как мой сын так радовался картофельному пюре, сделало прошедшие семьдесят два часа того стоящими. Когда он закончил, я переодела его в пижаму и уложила в постель. Через несколько секунд он уже спал, его маленькая грудь поднималась и опускалась, а голова наполнялась снами.

Я думала, что сон ускользнет от меня, но я быстро попала в ловушку кошмаров. Мне снилась Титус, стоящая у кровати, жестоко улыбающаяся и гладящая рукой белокурую голову Николая. Когда я попыталась схватить своего сына, она засмеялась и прошептала:

— Они или твой сын?

Я проснулась вся в поту, но как раз вовремя, чтобы увидеть, как солнце поднимается над горизонтом, сигнализируя о первом дне моего возвращения к Константину Тарханову.

9

Елена Фальконе

Я лежала в постели и смотрела в потолок. Мир снаружи был спокойным и мягким, от щебета птиц в их гнездах до маслянистого солнечного света, согревающего землю.

Но внутри меня не было никакой мягкости. Вместо этого темная и сердитая буря зашевелилась внутри.

Новый день принес с собой ясные мысли и позволил мне обдумать последние несколько дней. А это означало, что у меня есть время упорядочить все мысли и чувства, разложив их по полочкам, будто мой мозг кладовая. Травма на верхней полке, Константин в контейнерах, семья на полке для специй и знание ядов в стеклянных банках.

Как смеет Константин угрожать отнять у меня моего сына, если я не последую его маленькому плану? Я насмехалась над собственным разумом, заново переживая нашу первую встречу спустя три года, обдумывая каждое слово и момент с такой сосредоточенностью, что была убеждена, что смогу воспроизвести весь обмен репликами.

Как он посмел вернуть меня обратно в то место, которое я покинула? Как он посмел, как он посмел, как он посмел..

Он думает, что имеет на тебя право, потому что ты родила от него ребенка, сказал голос в моем сознании. Несмотря на все его усилия, он ничем не отличается от мужчин, которые вырастили тебя, тех, кто верит, что они владеют чревом своей жены и всеми плодами, которые она приносит.

— Только не я, Константин, — прошипела я про себя. — Ты не завладеешь мной, не назовёшь меня мамой твоего ребёнка, своей госпожой.

Какая-то маленькая рациональная часть меня предупреждала меня, что я сама себя накручиваю. Я злилась больше, чем имела на это право, но как только началась нисходящая спираль мыслей, стало трудно увидеть свет. Стало трудно сохранять спокойствие.

Мой растущий гнев побудил меня сделать то, что я сделала дальше.

Я подняла голову, проверяя Николая. Он продолжал спать, милый, как ангел. Я накрыла его, поцеловала в лоб и отправилась на поиски борьбы.

Во всем поместье царила тишина, но я могла видеть солдат и собак, бродящих снаружи, двигающихся в уменьшающихся тенях, меняясь сменами.

Константин был не в своей комнате, а в своем личном кабинете. Этот кабинет отличался от кабинета внизу, который служил одновременно местом работы и комнатой для неформальных встреч. В его личном кабинете было теплее, на стенах висели фотографии его семьи, а книги громоздились, как горы пыли.

Я не стала стучать, просто вошла.

Константин сидел за письменным столом с ручкой в руке и лежащими перед ним документами. Он не поднял глаз, когда я захлопнула за собой дверь, просто продолжал работать.

Удивительно, насколько это похоже на ту ночь, когда я ушла, но в противоположном спектре. Словно цвета перевернуты, словно все вверх дном.

— Нам нужно поговорить.

Его ручка не отрывалась от страницы.

— Ох?

— Да, мы должны. — я подошла к краю стола, кровь уже закипала от возбуждения борьбы.