Императрица Ольга

Прочитав это письмо, Ольга тут же развила бурную деятельность, которая в основном заключалась в том, чтобы побудить меня еще до отъезда провести обряд нашего с ней обручения. Мол, иначе наша совместная поездка будет выглядеть просто неприлично. Ольгу поддержал Павел Павлович, сказав, что официальный жених Великой княгини – это статус, а уж жених будущей императрицы, то есть будущий принц-консорт, это статус в квадрате. А такие статусные штуки будут нам совсем не лишними, когда придется нагибать Петербург и в одних трусах строить на подоконниках высший свет Российской империи. Одной бригады моих головорезов для этого будет недостаточно, понадобятся еще факторы нематериального плана, и ни один из них не окажется лишним.

Итак, несмотря на всю мою нелюбовь к подобным мероприятиям, пришлось смириться и, натянув на морду маску показного благолепия, отправиться в Успенский собор Владивостока – исповедоваться и причащаться перед столь важным действием в моей жизни. Исповедь у нас с Ольгой принимал не кто-нибудь, а епископ Владивостокский Евсевий. Думаю, что в случае Ольги свою роль опять же сыграл ее статус, а вот я заинтересовал его преосвященство в силу своего происхождения и личных качеств. Вряд ли он ничего не слышал о пришельцах из будущего, которые сначала образовали временную колонию на островах Эллиота, а потом провозгласили вассальное России Великое Княжество Цусимское. А я, как-никак, и есть Великий князь Цусимский, собственной персоной. То есть опять же во главе всего тот же статус или все-таки интерес к людям, не укладывающимся в обычные рамки? Не знаю, не знаю…

Епископ Евсевий, архипастырь Владивостокский и Камчатский, оказался мужчиной средних лет с обильной, тщательно расчесанной бородой, а самое главное, живыми умными глазами, за которыми угадывалась весьма деятельная натура. Вообще-то, наверное, иного человека на такой пост бы и не назначили, потому что на территории, где располагалась Владивостокская и Камчатская епархии, с легкостью могли бы разместиться такие немаленькие европейские страны (все вместе) как Франция, Португалия, Испания и, пожалуй, хватило бы, еще места для Бенилюкса. К тому же в ближайшее время к Владивостокско-Камчатской епархии для церковного окормления добавятся территории Маньчжурии и Кореи, и после того под рукой епископа Евсевия окажется территория, равная половине всей Европы. Правда, населения (особенно православного) на этой территории пока еще немного – меньше, чем в том же Бенилюксе. Но лет через двадцать, которые еще может прожить этот человек, я могу дать вам гарантию, что после тех программ, которые мы собираемся предпринять, тут яблоку негде будет упасть; такая это благодатная и отзывчивая земля, особенно при грамотном управлении со стороны как светских, так и церковных властей.

Первым к владыке на исповедь зашла Ольга. В чем она там каялась, я не знаю, это вопрос сугубо личный. Но разговор с епископом занял у нее совсем немного времени, что говорит о том, что моя невеста – человек относительно безгрешный и на покаяние ей много времени не требуется. К тому же личной жизнью мы с ней еще не жили, честно решив отложить это дело до свадьбы. Она же у меня все-таки будущая императрица, которой неприлично идти под венец с уже оттопыренным животом. Ну ничего, пройдет еще совсем немного времени, и мы эту недоработку непременно наверстаем, только это будет уже после свадьбы.

Ольга вышла вся какая-то радостная и умиротворенная, и настала моя очередь…

– Здравствуйте, Преосвященнейший Владыко Евсевий, – вежливо поздоровался я, прикрыв за собой дверь.

– И тебе тоже здравствовать, сын мой, – ответив епископ, бросив на меня острый испытующий взгляд, – как я понимаю, передо мной стоит наш будущий царь?

– Спаси меня Боже, Владыко, от такой участи, – серьезно ответил я, – я все-таки Воин, а не Властитель, а это совсем разные ипостаси. Могу дать вам слово, что если задуманная нами рокировка на троне Российской империи успешно осуществится, то моя супруга будет полностью независимой самовластной властительницей. Самое большое, что может случиться с моей стороны, это совет по тем вопросам, в которых я понимаю. Но в ее распоряжении всегда будет все, что я добыл, а также мои кулаки, мой пистолет, преданность верных мне людей и мой талант командира. И если хоть кто-то посмеет обидеть или оскорбить – хоть мою жену в частности, хоть Россию в целом – то он об этом жестоко пожалеет, будь это хоть частные лица, хоть целые государства. Это я всем могу обещать сразу. А в остальном, Ваше Преосвящество, я обещаю быть вполне обычным мужем, разделять с женой ее заботы и минуты счастья, а также быть с ней в горе и радости…