Империи норманнов: Создатели Европы, завоеватели Азии

Возможно, Гарольд также надеялся заключить собственный договор с Вильгельмом. В 1064 году было еще далеко не очевидно, что вопрос престолонаследия сведется к соперничеству между Гарольдом и Вильгельмом{81}. Конечно, английский эрл знал об устремлениях нормандского герцога. Однако более ощутимую угрозу для него представлял брат – Тостиг, эрл Нортумбрии. Хотя Тостиг был моложе (и беднее) Гарольда, он пользовался благосклонностью королевы и был женат на Юдифи Фландрской, единокровный брат которой Бодуэн был регентом при малолетнем короле Франции Филиппе I. Английский претендент на трон вполне мог предположить, что Вильгельм предпочтет поддержать Тостига, а не претендовать на трон самому: надо думать, что такой ход с радостью поддержала бы и Матильда – жена Вильгельма и дочь Бодуэна.

Впрочем, какими бы ни были планы Гарольда, они пошли прахом. Его корабль сбился с курса, а после высадки на сушу эрл попал в плен к Ги де Понтье, который освободил его только по приказу Вильгельма. Это изменило баланс сил между Гарольдом и герцогом. Вместо того чтобы появиться как равный, английский эрл с самого начала оказался в долгу перед нормандцем. Гарольда тут же взяли в поход в Бретань (вероятно, для демонстрации силы), а затем герцог наконец потребовал от него знаменитую клятву. Более поздние нормандские источники утверждают, что Гарольд пообещал поддержать притязания Вильгельма на английский престол, как того всегда хотел Эдуард. Вероятно, они перебирают в формулировках. Однако ясно, что какое-то обязательство существовало, поскольку оно упоминается в более позднем тексте Эдмера, который в остальном весьма сочувствует бедственному положению англичан. То же самое относится и к гобелену из Байё (сделанному английскими мастерами, хотя и для нормандского владетеля), который изображает принесение клятвы (лат. sacramentum) Гарольдом. Вполне возможно, это была клятва верности в связи с церемонией оммажа, и такое предположение подтверждается тем, что в предыдущей сцене гобелена (как и в рассказе хрониста Гийома из Пуатье) Гарольд получает от Вильгельма оружие – как вассал после присяги. Если это так, то описанный акт был достаточно двусмысленным и оставлял обеим сторонам место для интерпретации – несомненно, намеренно. С точки зрения Вильгельма, Гарольд стал его человеком: он должен был проявлять абсолютную преданность и поддерживать его притязания на английский престол. С точки зрения Гарольда, он признал доминирующее положение Вильгельма, не дав при этом никаких конкретных обещаний на будущее{82}.

1065 год сложился для Гарольда лучше. После многих лет брожений знать Йоркшира в октябре подняла восстание против его брата Тостига, объявив того низложенным. Вероятно, Гарольд испытывал при этом смешанные чувства, но сумел воспользоваться событиями, создав союз с Эдвином и Моркаром, сыновьями эрла Мерсии Эльфгара. Более того, Эдуард Исповедник был болен, и Гарольд явно стоял за троном, замещая короля в вопросах, связанных с этим восстанием на севере. Медленно, но верно с пути Гарольда исчезали все препятствия. Освящение Вестминстерской церкви – детища Эдуарда – перенесли на 28 декабря, но состояние здоровья короля все равно не позволило ему присутствовать на церемонии. Он скончался 5 января.

Шансы Гарольда были очень высоки. Главного потенциального внутреннего соперника изгнали из королевства, а сам он только что успешно замещал человека, которого надеялся сменить на троне. Гарольд был королем во всем, кроме имени. И самое главное, он был в Лондоне, когда умер Эдуард. Этим преимуществом Гарольд и воспользовался, обеспечив смену власти на своих условиях и организовав избрание и коронацию уже на следующий день – возможно, во время той же службы, что была посвящена похоронам Эдуарда{83}.

Неподобающая спешка объяснялась проблемами, которые стояли перед Гарольдом. Пусть Тостиг и был изгнан во Фландрию, но он стремился вернуть власть (как и его отец в 1052 году). Кроме того, на корону притязали герцог Вильгельм и норвежский король Харальд Суровый. Существовала и опасность поближе – Эдгар Этелинг. Возможно, Эдгару и не хватало богатства и связей Гарольда, зато он обладал наиболее вескими династическими основаниями для восшествия на престол.