Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Последующие поколения критически относились к правлению Стефана Душана. Преображение королевства первых Неманичей в империю, а архиепископской кафедры — в патриарший престол было истолковано как проявление гордыни. Никифор Григора считал Душана «ненасытным», Мавро Орбини писал в 1601 г., что царь был «экзальтирован своими победами», Константин Костенецкий в 1439 г. говорил, что тот «нарушил заветы своих предков», а в Даниловом сборнике XIV в. сказано, что «Стефан затаил гордыню в своем сердце, оставив королевскую власть своих предков, он возжелал императорского достоинства и короновал себя императорским венцом»[208]. Автор этого сборника, один из последователей сербского епископа Даниила II, пошел еще дальше, утверждая, что Душан действовал силой, тем самым противореча собственным словам в Законнике: «Ничего из этого не произойдет ни по моей воле, ни чьей-то силой, но лишь по благословению Господа и других». Кроме того, само прозвище Сильный несет в себе негативные коннотации, указывая на жесткость и высокомерие.

Сербы начали критиковать Душана, что при жизни правителя позволяли себе только его противники, из-за последовавших за преждевременной кончиной царя трагических событий. Империя Душана оказалась эфемерной, а замысел — обреченным на провал. Наследником Душана Сильного стал его сын Стефан Урош Слабый, после чего династия угасла. Вскоре исчезло независимое сербское государство, а народ на долгие века покорился турецким захватчикам. Фаза стремительного роста привела к окончательному падению.

Символично, что спор между Стефаном Душаном и Стефаном Дечанским, с которого все начиналось, в итоге был разрешен в пользу сохранения порядка, как того хотел отец. Знать, подтолкнувшая Душана к захватническим походам, была обречена: «Главари, будь прокляты их души, на кусочки раздробили царство»[209], — сокрушается в строчках известной поэмы «Горный венец» (La Couronne des montagnes, 1847) национальный поэт Петр Негош. Ни в мирное время, ни во время войны аристократия никогда не могла удовлетворить свои аппетиты и подчиниться центральной власти. В национальной памяти опыт Сербской империи был вытеснен легендарным выбором царя Лазаря в битве на Косовом поле: Царство Небесное (Empire Céleste) он предпочел империи на земле.

В последующие века потомки все с бóльшим почтением относились к Стефану Душану, испытывая ностальгию по славным временам его правления. После освобождения из-под турецкого гнета и возрождения национального государства империя Душана стала идеалом, воспеваемым в поэзии, и политическим ориентиром. Вот как, например, пишет о ней Илия Гарашанин в национальной программе «Начертание» (Nacertanije, 1844): «Это основание царства Сербского надлежит теперь от развалин и наносов все больше очищать, освобождать и на общее обозрение выставлять. И таким образом, на столь прочном и неподвластном времени историческом фундаменте новое строительство опять предпринять и продолжить»[210].

Итак, кем же был и кем хотел стать Стефан Душан? Императором, соимператором, квазиимператором, контримператором, узурпатором или достойным наследником Византийской империи? На сегодняшний день историки не пришли к единому мнению. Существуют две диаметрально противоположные трактовки. Согласно господствующей по сей день историографической традиции Душан всегда намеревался завоевать Константинополь и занять Византийский престол. Представители второй традиции склоняются к тому, что поведение сербского правителя было, скорее, оппортунистским и зависело от обстоятельств, порой он даже проявлял нерешительность и шел на поводу у знати, лишь извлекая выгоду из развала Византии, что, возможно, и определяло экспансионистскую политику Душана.

Действительно, действия Душана были частью сложной имперской динамики. В некогда едином универсуме Римской империи на тот момент было шесть императоров: Иоанн V, законный василевс; Иоанн VI, его соперник и соимператор; Иван Александр, император болгар и греков, чье государство в тот момент шло своим путем и не противопоставляло себя Византии; Стефан Душан, новый император сербов и греков; Василий I, император Трапезунда на Востоке; Карл IV, римский император на Западе.