Империя ангелов

В 1898 г. Г. Уэллс избавил инопланетян от былого антропоморфизма, изобразив их в «Войне миров» страшными чудищами, вроде спрутов, орудующих гидравлическими домкратами. В 1900 г. американский астроном Персиваль Лоуэлл объявляет, что разглядел на поверхности Марса оросительные каналы – доказательство существования разумной цивилизации. С тех пор термин «инопланетянин» утратил былой фантасмагорический оттенок. Но придется все же дождаться фильма Стивена Спилберга «Инопланетянин», чтобы он стал восприниматься как спутник и друг.

Эдмонд Уэллс,

Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV.

163. Жак, 25 лет

«Красная».

Мне снится, что я лечу на космическом корабле моего детства на Красную планету. На этой планете обитает бог – любитель ставить эксперименты. Он творит миры, помещает их в прозрачные сосуды и наблюдает, как они созревают. Еще он заводит в пробирках прототипы животных, которые раскладывает пинцетиками на грядках. Когда особь не приживается, бог пытается убрать неудачный экземпляр. Но когда слабые прототипы начинают размножаться, он спешит создать хищников (и более крупных, и всякую мелочь, вроде вирусов), которые истребили бы его неудачные черновики. Потом создается животное-замена. В моем сне у бога не получается полностью стереть допущенные ошибки, вот он и множит виды, пытаясь хоть как-то упорядочить весь этот живой хаос.

Я просыпаюсь рядом с Гисленой весь в поту. Гислена – моя новая подруга. Я выбрал ее потому, что она совсем не жалкая, как раз наоборот. Еще ее родители никак не вмешивались в наши отношения. Она не производит впечатления жертвы психического расстройства. В наше время такое редко встречается и быстро наводит на мысль о совместном проживании.

Вообще-то все это не вполне правда. Главная причина моего выбора в пользу Гислены в том, что это она меня выбрала. Гислена – педиатр. Она ласковая, умеет слушать и разговаривать с детьми. А я ведь ребенок.

Согласитесь, в 25 лет ненормально продолжать интересоваться за`мками, драконами, спящими красавицами, инопланетянами и витающими в космосе божествами.

Гислена сама похожа на героиню сказки про Спящую красавицу. Она миниатюрная брюнетка и в свои 24 года все еще покупает одежду в детском отделе.

Она владеет новейшими методами пробуждения младенцев. В выходные она помогает ассоциации помощи детям с отклонениями развития. Это ее сильно утомляет, но она говорит, что ее некем заменить.

– Ты тоже мальчонка с отклонениями, – говорит Гислена, гладя меня по волосам – они у меня очень густые, особенно на макушке.

По ее словам, внутри каждого человека сосуществуют дитя, взрослый и родитель. Когда создается пара, каждый выбирает свою роль по отношению к другому. Один обычно становится родителем, другой изображает ребенка. Идеал, правда, в том, чтобы оба оказались взрослыми и общались как два взрослых человека.

Мы пытались – не вышло. Это сильнее меня, я – ребенок. Ощущать себя ребенком мне лучше всего, ребенком я полностью раскрываюсь. Ребенок ни в чем не уверен, его все восхищает. И потом, я люблю материнское обращение.

Гислену удивило, что я еще играю в ролевые игры. Я объяснил, что эти игры помогают мне составлять карточки на моих персонажей и раскладывать их, как карты Таро, чтобы помочь им ожить.

На моем письменном столе уйма всяких писательских подспорий. Здесь и схемы сражений, и эскизы внешности моих героев (я часто выбираю реальных актеров, вглядываюсь в их черты и изучаю их психологию), и фигурки из пластилина: я леплю людей, мебель, разные предметы – так легче все это представить.

– Не знала, что нужна вся эта свалка, чтобы рассказывать простые истории! – негодует Гислена. – Твой стол – вылитая лаборатория. Не станешь же ты утверждать, что пользуешься всеми этими чертежами соборов и кусками пластилина?

По ее мнению, я тронутый. Она встает на цыпочки, чтобы меня поцеловать.

Мне хорошо с Гисленой, но нашей паре не хватает масштаба, который помог бы ей продержаться. Нам становится все скучнее. Жизнь с взрослым, ведущим себя по-детски, утратила былую прелесть, и Гислена стала замечать, что занимается трудным и малооплачиваемым делом – в сравнении с моим.

Лечение детей забирает у нее много энергии. Эти дети настолько травмированы самой жизнью, что на нее у них уже не хватает терпения. Они похожи поведением на брошенных собачонок. Одни прошли через побои, другие – жертвы инцеста, есть среди них эпилептики, есть астматики… Ну как малютке Гислене противостоять столь тяжким приговорам судьбы, когда ее оружие – всего лишь ее отвага? Нет, она взялась за непосильное дело.

Вечерами она рассказывает мне, кто из пациентов умер за день у нее на руках. Она потрясена, а я не знаю, как облегчить груз, который она на себя взвалила.

– Может, тебе заняться чем-нибудь другим? – говорю я после того, как она проревела всю ночь, раздавленная смертью малыша-эпилептика.

За эту фразу мне не будет прощения.