Империя Четырех Сторон

На этот раз двуногий не стал суетиться под деревом, перематывая ствол длинной веревкой. И это был хороший знак. Люди слишком мало знают о животных и часто не понимают, что звери несколько умнее, чем может показаться на первый взгляд. Ягуар, может быть, и не знал, каково назначение веревки, но интуитивно чувствовал: все, что делает человек, направлено против него. А если он перестал совершать свои обычные движения, это означает, что слабость одолела его. Значит, подошло время для прыжка.

Но ягуара не зря называют императором леса. Каждый зверь рискует на охоте – и охотник, и намеченная жертва. Не только для добычи она может оказаться последней. Хищник, совершив неловкий прыжок, рискует пораниться, причем, смертельно. А в случае с ягуаром, преследовавшим человека, зверю просто могло не хватить сил для второго прыжка. Первый наверняка окажется последним, чувствовал ягуар, и поэтому не хотел ошибиться.

Он тихо подошел на расстояние вытянутой ветви и внимательно втянул в себя воздух. Ничего особенного, как всегда, пахнет страхом, пóтом и испражнениями. На мгновение королю леса показалось, что в сложной гамме ароматов присутствует и какой-то новый оттенок, которого он не заметил ни вчера, ни позавчера. Для того, чтобы понять его происхождение, нужны новые источники информации. Левое ухо хищника завертелось слева направо, а потом в обратном направлении, пытаясь получить новые данные о своей добыче. Как он дышит, ровно или нервно? Шевелится или нет на своей ветке? Правое ухо не отставало от левого в поисках малейших шорохов со стороны человека. Но все было так же, как и вчера. Все-таки показалось. А если все сегодня, как обычно, значит, пришло его время. Время хищника.

Одиннадцать. Хорошие новости

– Наш мир болен, – сказал однажды Норман Вадиму без всякой видимой причины. – Но, я думаю, не безнадежно.

Вадим спросил своего друга, что тот имеет в виду, и профессор-индеец постарался объяснить:

– Сегодня я открываю сайт Би-би-си и вот я читаю подборку новостей, которые мне предлагает это уважаемое информагентство. «Племенной лидер убит в Судане», «Сирийский военно-промышленный объект атакован израильскими самолетами», «Пятеро сгорели в лимузине в Америке», «Член британского парламента обвиняется в изнасиловании». Ну, что ты тут скажешь?!

– И что, ни одной какой-нибудь положительной новости? – улыбнулся Вадим.

– Есть. Одна. Очень важная. Выборы в Малайзии выиграла правящая партия. На фоне предыдущих новостей это, безусловно, положительная новость.

Вадима удивляли внезапные импульсы негодования в его друге, но они были неизбежны и, одновременно, непредсказуемы, как вспышки на солнце. Как правило, причиной этих эмоциональных катаклизмов становилась всемирная несправедливость. Или человеческая природа. На оба явления ни гонщик, ни профессор не могли оказать влияния.

– Если ты не можешь ничего изменить, просто расслабься, – поучал Вадим.

Норман расслабляться не хотел и только принимался возмущаться еще больше.

– Пойми, такие новости не учат нас добру, они учат нас примиряться со злом, – отвечал Вентура.

– Ну, знаешь ли, – рассуждал Вадим. – Новости не должны ничему нас учить, они просто рассказывают, что вокруг нас в этом мире происходит.

– И ты веришь, что ничего хорошего в этот день не произошло? Безусловно, кроме того, что в Малайзии выиграла правящая партия?

Вадим пожал плечами. Нормана это не убедило:

– Вот, смотри, это пишет студенческая газета университета имени Габриэля Морено. Моего университета.

И он распрямил ворох дешевой бумаги, который тут же превратился в черно-белый разворот газеты.

– «В провинции Санта-Крус селекционеры вывели новый сорт кукурузы, устойчивый к холодам. Теперь можно будет накормить жителей горных и пустынных районов, испытывающих трудности с продовольствием», – читал Норман. – Еще. «Дороги провинции решено оснастить дополнительными «лежачими полицейскими», во избежание аварий». Кстати, у нас их называют «Дон Педро». И еще. «Студентам филологического факультета удалось идентифицировать одно из древних наречий языка кечуа. Оно считалось исчезнувшим как минимум триста лет назад». Вот! Вот это хорошие новости!

– Что ты этим хочешь сказать? – Вадим начал уставать от эмоций.

– Только то, что ваши, мировые медиа трубят о плохих новостях, а наши, деревенские газеты, о хороших. Кажется, кто-то прогнал все хорошие и добрые слова из столиц в провинцию.

Норман вздохнул и вновь улыбнулся.

– Но знаешь, что хорошо? – подмигнул он. – То, что этот кто-то, как он ни старался, не смог прогнать их совсем.

И Норман запел старую местную песню, что-то о четырех погонщиках мулов, один из которых высокий и сильный, – кажется, так, – а чтобы песня звучала увереннее, стал отбивать ритм, помогая себе руками.

«Ay, de los cuatro muleros,
de los cuatro muleros,
de los cuatro muleros,
palmitas mías que van al agua,
que van al agua».