Империя духа

Моя реальная личность, неуничтожимое, высшее Я никогда не рождалось, оно вечно. Поэтому я никогда не отмечаю свой мнимый день рождения. Одеться в нелепую плоть, да ещё праздновать это событие, это уж, извините, слишком. Не надо превращать этот мир в сумасшедший дом.

Вообще говоря, с воплощениями тяжело. Внутренне я, конечно, понимаю, почему я здесь. Но, так или иначе, это удар, душа умалилась, вступила в связь с физическим миром, а такой инструмент — это не подарок. Поэтому сейчас у меня нет целостной, единой картины того, что происходило со мной раньше, до воплощения на земле…

В дневном сознании остались лишь отрывки, какие-то моменты предшествующих передвижений… и жизней… Хуже всего, что потеряна в памяти самая глубинная, истинная цель этой цепочки бытия, его передвижений, их смысл… Кое-что, всё-таки, осталось… Но нужно восстановить… С чего же начать, с какого хвоста?

Начну с богов. От этих тварей действительно никуда не денешься. Я определённо знаю, что я у них был. Некоторые эпизоды я могу воссоздать в глубочайшей отрешённости от мира, в медитации. Впрочем, когда возвращаюсь, добрая половина впечатлений, если не больше, стирается в памяти.

Между мной и тобой, читатель, говоря, счастье их или у них — безгранично. От счастья там просто некуда деться. Не спрятаться, не улизнуть; куда ни кинь взор — кругом одно счастье, да ещё безграничное.

Желания исполняются всего лишь движением их интеллекта, смерть, т. е. переход в иное состояние, — астрономически далеко… Всё это как на ладони, поэтому мне легко было пояснить Денису его ситуацию… Конечно, и там есть сюрпризы, духовная работа и прочее… Но счастие всё перекрывает.

Счастие — вот именно в этом и была моя загвоздка и возмущение. Признаюсь, сначала это неотразимо влечёт, успокаивает, смешит, даже если счастие у них вселенское.

Но потом — я хорошо это осознаю сейчас — у меня наступил перелом. Надоело. Скука. Счастье просто опротивело. Никакая это не тюрьма для меня, а просто противно. Помните:

Сыпь, гармоника! Скука… Скука…
Гармонист пальцы льёт волной.
Пей со мной, паршивая сука.
Пей со мной.

Если же говорить по делу, то у меня проснулся некий метафизический «инстинкт», точнее, стремление к запредельному и внутренняя энергия, которая уничтожила всё это огромное и живое здание счастия… И осталась одна ведомая страсть — к Абсолюту, к Богу в самом себе, к источнику всех вселенных и миров и к Неописуемому в Нём, а не к каким-то, пусть и полувсемогущим тварям. От богов — только тайная печать их скрытого предназначения и предначертания конечного смысла — вот что меня занимало и мучило. Но всё это было закрыто для них самих.

…Я был скитальцем в этом чудовищном необъятном духовном космосе, с его созвездиями бесчисленных миров, в разных сочетаниях пространства и времени, жизни и покоя… И бесчисленные обитатели, часто в причудливых формах, бесчисленные силы и влияния. Множество богов и полубогов, непостижимых для ума существ в мирах отнюдь не духовных в чистом и реальном понимании этого слова. Ады и полуады, и нечто худшее, чем ад. Чем выше, ближе к Великому Первоисточнику, тем чудовищней и отрешённей для человека, чем ниже — тем омерзительней и неразличимей, ибо довлеет мрак, и стоны доносятся из пустоты.

Но кто был я в этом величавом Проекте? Да, скиталец. Но какой?.. Всё зияет в моей памяти, как в пропасти, то возникая для ума, то пропадая в ночи безмолвия. Что мне можно сделать сейчас? Хохотать? Лежать в медитации, стараясь вырваться из этой тьмы незнания?

И всё же из этих осколков ускользающей картины жизней моих можно что-то восстановить. Определённо я владел искусством переноса сознания в те или иные миры, в ту или иную иерархию. Я, видимо, владел Чистым Бытием, подосновой всего, в котором, как в лодке, можно было переходить из одного мира в другой. Я, слава Единому Богу, не был богом, но был среди них. Это похоже на ситуацию освобождённой души, когда можно делать со своей душой, что пожелается.

Но почему же тогда я странствовал, почему меня бросало от светлого кошмара к тёмному, наконец, почему я здесь? По идее, я должен быть в Атма-локе, то есть в месте, где моё истинное Я, или мой личностный Атман полностью реализуется как моя вечная подлинность и, следовательно, я освобождаюсь от души в пользу Духа и становлюсь или вхожу в то, что непостижимо ни одним умом и сознанием.

Но этого не произошло. Я не вошёл в Океан Абсолюта, где капля, оставаясь собой, становится Океаном. Что-то произошло, я не там. Я здесь, в этом жутком, но где-то весёлом мире. Не ад, но его преддверие, не рай, но и его преддверие. Где бродит любовь, но и где пожирание присутствует в чистом виде, как на ладони.