Империя духа

Хорошо. Я согласен. Мои знания собственного бытия фрагментарны. Но должен же я понять, почему я пока отброшен. Как тут не вспомнить текст из Веданта-сутры, что для Брахмана, для Бога, иными словами (или точнее) для Абсолюта, мир служит пищей. Духовной, так сказать, пищей, а не забавой, в конце концов. Отсюда вытекает, что мир и, в частности, высшее в нём, особенно человек, должен придти к какому-то сверхъестественному смыслу, добавить в Абсолют нечто, открыть и добавить. Это сразу создаёт бредово-непостижную ситуацию: как можно что-то «добавить» в Абсолют, ибо получается, что он не самодостаточен, не всемогущ, если в чём-то нуждается (иными словами, не Абсолют). На это, конечно, можно возразить, что миры, космос — это тот же Брахман, тот же Абсолют в своём инобытии, и, трансформируя Себя таким образом, Он вливает в Себя то, что скрыто от Него, когда Он в покое, в Самом Себе…

Ладно, предоставим Богу решать, что является для Него пищей. Но что именно я могу принести в подарок Всевышнему, какая безумная вышеестественная тайна откроется Ему, когда Он будет смотреть на мир через мои глаза, сквозь моё существование в мире? Что есть в мирах, чего «нет» в Абсолюте, когда Он в Самом Себе?

А может быть, я просто выброшен сюда как некая потусторонняя лягушка, маргинальный скиталец по Вселенной?

В конце концов, я и завизжать могу, как некий человек из космического подполья, по Достоевскому! На меня находит, редко, но находит… Остаётся только вздохнуть. Я, кстати, и в аду побывал. Но и там норовил уйти в какое-то подполье. Не просто созерцать плоды человеческого небытия (и падения), но и там юркнуть куда-нибудь поглубже, в самую суть ада, перевернуться и открыть его некую последнюю тайну, неизбежно соединяющую его с Абсолютом.

Здесь, на земле, в некоторых текстах сказано, что «люди», когда кончается их срок, выходят из ада в виде змеи, злобной, полной неосознанного знания ада и шипящей. Шипят, действительно, шипят. Награбят, наубивают, нажрутся крови и страданий человеческих здесь, на земле, — а выходят и шипят и сами превращаются в шипение на весь белый свет.

Но не в них тайна ада, эти — всего лишь пузыри преисподней.

Что касается регионов ада и его страдающих обитателей, то всё это я просмотрел мельком. Ад жестокости, одиночества, ничтожных душ, одержимых только материальным, — общее то, что царствует, если говорить о человеке, полное отдаление, отчуждение от собственного духовного центра, Духо- или Богооставленность, как хотите. Всё почти так, как описывается на земле. Учителями, поэтами. Ничего интересного. Конечно, пребывание в аду не вечно… Надежда, вопреки Данте, всё-таки есть, есть даже своеобразные религии. Но пребывание по-сумасшедшему длительное, время другое, а вообще — тупость и скука, если смотреть со стороны. Я, разумеется, имею в виду обитателей, а не адептов.

Впрочем, один регион меня заинтересовал. Это регион счастливых каннибалов (в более или менее широком смысле слова). Там нет религии и нет страданий. Пожирание внешне безнаказанно. Но плата за это жутковатая: практически вечное и безысходное заточение, ибо связь с духовным началом прерывается полностью и навсегда, так что непонятно, как такие существа могут вообще существовать, пусть даже в форме некоей бессмысленной и жадной оболочки. Зато компенсация — в виде счастья. Вампирического, правда.

И когда уходишь вверх от ада в низшие миры, нижних вод, то там становится чуть интересней ввиду определённой инфернальной загадочности происходящего. Эти твари и силы попросту хотят заморочить ваше сознание чем угодно: кто лаской, кто ложным видом световых проявлений, а больше всего — страхом, неземным бредом, ужасом поглощения, а иногда — гиперболическим юморком. Лишь бы вы расслабились, и тогда — можно высасывать вас из самих себя, поглощать энергию и ум.

Все эти тупорылые убийцы в нашем земном мире — детишки-ребятишки по сравнению с этими. Эти умеют так пугать, что человек парализуется, превращая себя в сновидение. Но малейшая правильная молитва или метафизическая медитация (о духовном) полностью парализует воздействие их самих и выносит ваше сознание в сферу, им недоступную. Внизу остаётся замороченное бредом существо-труп.

Одно из них своим зрением тонкого мира так глубоко заглянуло в меня, точно хотело убить что-то внутри меня, может быть, самое тайное и драгоценное. Это уже вам не просто мировой вампиризм, а нечто худшее.

Чем дальше вверх, тем всё становилось более причудливым и нормальным. Нормальным в том смысле, что проявлялось какое-то движение духа и Света. Но исступлённая жажда бытия и её удовлетворение любым сумасшедшим, неуправляемым и вредоносным способом ещё давали о себе знать. И притом поражала воля к этому — сатанинская и беспощадная, в которой, казалось, сконцентрировалась извращённая воля Космоса.

Но эта жажда бытия — только на достигнутом уровне, выше идти не надо, только сохранить то, что есть, только в гиперболических масштабах. Во всяком случае, с этим мне пришлось столкнуться. Наверное, есть и покруче.