Империя грез (СИ)

Резной мраморный саркофаг, стоявший прежде в центре алькова, теперь разорвало изнутри невиданной и поистине страшной силой, превратив камень в муку и разметав огромные куски серого полированного мрамора по всей лаборатории. Ударом щедро побило стекло, посуду и поломало крепкие кедровые столы. В зале повисли клубы едкой пыли вперемешку с удушливой каменной мукой. Теперь некогда прекрасная монолитная усыпальница больше напоминала сломанный коренной зуб, в недрах которого зияла черная болезненная пустота.

– Он пробудился? – с опаской поинтересовалась девушка, прикрыв рот ладонью.

– О! Вне всяких сомнений да! Кто же хотел бы я знать, будет теперь тут все это убирать?

Пожалуй сожгу я этот альков к бесам!

– Он тут? Он в зале? – Лилея тоже начала вдруг кашлять и Вильгельм нахмурился. Неведомо какую отраву побило камнями и выпустило взрывом в старой лаборатории брата. Он на миг сосредоточился до предела и даже закрыл глаза, но, не почувствовав ничего в окружающем его пространстве, с облегчением вдохнул едкий, как гнилое пшено воздух.

– Да, конечно. Вон он! Сидит на Троне старейшин у самой стены. Прости за шум, дорогая, с пробуждением порой такое случается. Его усыпальница была сделана из серого мрамора "Талдарин". Это самый прочный камень нашего мира, о его существовании все теперь забыли, а многие даже не знали совсем никогда. Даже обрабатывать его можно в основном лишь исключительно при помощи колдовства, но, как видишь, и камень в данном случае не помог его удержать. Это называется "Ярость призыва". Чем сильнее вампир, тем сокрушительнее эффект от его пробуждения. Их из долгого сна выводит только человеческая кровь, но если они долго ее не пили возможны разные…Так скажем, безумные выбросы силы.

– Сейчас еще ничего. Первое время будить его было вообще невыносимо. Именно поэтому никто обычно не делает это в одиночку, а его соплеменники устраивали целую достаточно сложную магическую церемонию. И, сказать откровенно, это чаще всего хорошо помогало. Впрочем, теперь все уже позади!

– Пойдем, скажем моему брату "доброй ночи"!

На грубом, светлом каменном троне и впрямь сидел теперь человек весь в грязи и меловой пыли, облаченный в сильно истлевшие одежды, которые вне всякого сомнения столетие назад были достаточно богатыми и смотрелись на нем в буквальном смысле роскошно. Переступая куски камней и хрустя разнообразной побитой лабораторной утварью Вильгельм не торопясь приблизился к возвышению, на котором сидел древний вампир, бережно подводя ближе свою возлюбленную, с которой теперь был практически неразлучен.

– Здравствуй, брат! – вежливо поприветствовал Фледер приблизившегося к нему чернокнижника.– Кто это там с тобой?

Лиля вздрогнула от неожиданности, услышав вдруг голос неимоверно легкий, молодой, сильный и певучий, как торжественная церковная музыка в главном храме Имперской столицы. Он словно струился радостью и теплом, проникая в разум и навсегда оставаясь облегчением в тяжелом и страждущем сердце. Но мало кто знал, что именно так всегда и было задумано у коварных хищников. Никто из людей не мог отказать древнему в какой-либо просьбе, пусть даже просьбой бы стала их собственная жизнь. Даже Лилея, чья вера в Свет была поистине несокрушима, не услышала в этом голосе холодные ноты погибели для любого, в чьей груди билось сердце, разгонявшее по телу теплую, сладкую кровь.

– Приветствую Великого старейшину! – Вильгельм чуть склонил голову и улыбнулся, изобразив на лице искреннюю радость.

– Прости за альков. Я похоже снова… Немного погорячился после столетий бездействия.

– Пустяки, – некромант махнул рукой, усмехаясь, как добрый и богатый дядюшка, и теперь от его напускного раздражения не осталось даже следа.

– Главное ты все же проснулся.

Фледер вдруг спустился с трона, легко и быстро, словно яркая вспышка света, он потерял форму и ушел вниз будто струя болотного тумана. Живого, очень быстрого и смертельно опасного тумана. Они совсем по-дружески заключили друг-друга в объятия, которые для этих двоих давно было чем-то вроде старого и бесполезного ритуала из их прошлой жизни, но он, не смотря ни на что, оставался по-прежнему приятен обоим.

– Знакомься, Флед, это моя возлюбленная. Ее имя Лилея. Она одна из немногих истинных служительниц Предвечного Света, живущих сейчас на этой земле.

– Я в восторге! – мягко и достаточно искренне пропел вампир. – Служитель Света у нас дома. Это как демон Амадэус в составе высшего церковного синода. Впрочем сейчас не стоит применять дерзких и двояких сравнений. Не знаю, как именно, теперь положено приветствовать столь очаровательных дам в высшем обществе.