Империя грез (СИ)

– Не думаю, что тебе от меня сейчас было бы меньше пользы, если бы я служила в монастыре Света, ослепленная верой в Предвечного, лишенная лица, имени и всех человеческих желаний разом, закутанная в грубую и колючую робу, запертая в каменном гробу, ежедневно замерзая и мучаясь от голода и беспрерывно молясь. Молилась бы я лишь о избавлении от жуткого страха. От страха быть свободной от монастырских стен, книг и лживых званий и потому имея возможность умереть однажды от голода, быть забитой насмерть своим пьяным до беспамятства мужем, умереть при родах в хлеву или быть ради пьяного веселья изнасилованной имперскими гвардейцами, которые на летнем празднике по ошибке заехали бы в село, где я когда-то родилась. Вы называете подобную жизнь – жизнью в Империи Грез среди людей, которые действительно верят в добро и ежедневно молятся Предвечному Свету? Вы ошиблись и назвать все это нужно было вовсе не так. Куда лучше пошла бы – Империя Слез!

– Верно! – внезапно легко согласился шемит. – Пока все это есть на моей земле, всегда нужны будут такие люди, как я. Те, кто правит тут железной рукой, те, кто знает, что такое закон, те, кто верит в существование лучшего мира, в который сами уже никогда не смогут попасть. Те, кто как ядовитое лекарство очищает мир от еще более тяжкой болезни.

– Чем тогда я хуже тебя? – изумилась она, отводя черные блестящие глаза в сторону.

Он ответил сразу, не размышляя над своими словами ни единого мгновения:

– Тем, что в твоем сердце давно уже не осталось место даже для малейшей капли настоящей веры, Нэйрис! Веры во что-то лучшее, чем ты и я.

Джодар стал спокоен, подобно большому каменному изваянию древности. Он снова вспомнил вдруг, зачем и почему он делал все это бесконечно долгие десять с половиной зим. Не спал, не успевал есть и терзал себя до полусмерти, крутя в голове неимоверное количество событий и отчаянно стараясь найти сапожную иглу в стоге сена в кромешной ночной темноте. Он снова понял для себя зачем все это было нужно и на душе вновь стало спокойно и легко. Он сделает то, зачем был призван, и все, что будет с ним после уже не будет иметь никакого значения.

– Наверное, нас учили добру по разному, Джодар-Мэйс. В юности я была послушницей в монастыре Святого Прикосновения на скалистом берегу черных и холодных северных вод. Но ничего святого меня там так ни разу и не коснулось. Меня за мой нрав и непокорность от души почти каждый день стегали плеткой, морили голодом, на целую ночь ставили коленями на мелкие острые камни, сажали на цепь в промерзшей каменной кельи в одной лишь тоненькой и грязной рубахе. И конечно, все это было еще до того, как в эту самую мерзкую келью по ночам ко мне стал захаживать пьяный и потому очень уж злой на весь мир настоятель нашего святейшего синода.

– Меня учили добру в школе для рабов, ведьма, – отрезал, как серпом, поверенный Императора. – И там было во много раз хуже, потому что даже матерые и свирепые псы, которые стерегли нас по ночам, стоили дороже, чем десять людей подобных мне. А есть с ними нам всегда приходилось из одного деревянного корыта. Не рассказывай мне про ад, в нем я уже был. Я вызвал тебя не для религиозных и философских споров, которые порой в твоем исполнении мне бывают даже забавны, проклятая всеми женщина. Я хочу знать от тебя всего две очень важные для меня вещи. Первое. Что значит тот факт, что одна из ваших средь бела дня ходила в одеяниях Черного обряда в самом сердце моей земли? И второе. Расскажи мне все, что тебе известно про "Веретено тьмы", ибо я желаю проверить на тебе его могущественное действие.

Ее глаза вдруг округлились от удивления. Она хохотнула, открыв свой небольшой, перемазанный кровью, будто бы рыбий рот, который изнутри был словно выпачкан темными чернилами.

– В такой случае тебе, святой мститель, нужно знать всего две очень важные вещи. Во-первых, в одежде Черного обряда может ходить при непосвященных лишь только глава нашего Ордена и только тогда, когда объявляет кому-то войну и тем самым встает на тропу древнего гнева и мести, о которой даже люди со всем своим злом никогда еще не подозревали. А "Веретеном тьмы" я воспользоваться никак не смогу. Даже если бы я захотела сделать это для тебя или кого-либо еще. Его сделали могучие одержимые колдуны и демонологи древних времен, чтобы самые простые смертные могли при большом желании поговорить с истинной Тьмой. Чтобы они могли еще при жизни встать в полный рост у черных врат ада. Заглянуть чистому злу прямо в глаза и послушать его сладкий, сильный и жестокий голос. Если конечно выдержат! Я уже видела все это и теперь я скорей вернусь обратно в камеру Инквизиции, чем воспользуюсь веретеном.

– Хочешь проверим, так ли это на самом деле? – Джодар при этих словах очень не добро сощурил глаза.

– Давай! Лучше я сделаю, как ты хочешь. Но тебе хорошо известно, что после всего, что вы со мной сделали, я больше не способна лгать тебе. Равно, как и покинуть это отвратительное место по собственной воле.