Империя Инферно. Несущие Свет

Вера тоже осталась на месте. Едва заметно нахмурив брови, смотрела куда-то в сторону Руслана и о чём-то думала…

Последним, кто остался за столом, – помимо нелюдимого старого князя – был, конечно же, де Руссо. Он скучающе осмотрел толпу, восхваляющую божественных демонов, равнодушно взглянул на Руслана, на Василевского старшего и вдруг улыбнулся леденящей, кровожадной улыбкой. Графа вырвало из оцепенения страшное предчувствие.

Старик Василевский был похож на выпавшего из гроба покойника. Морщинистое лицо обтянула едкая сероватая бледность, глаза распахнулись так, будто бы кто-то пытался разодрать ему веки и вывалить из орбит глазные яблоки, чтобы они покатились по полу. Откинутая челюсть дрыгалась вверх-вниз, пока старик пытался ловить ртом ничтожные куски воздуха. Рывками потянулась к груди трясущаяся старческая рука.

Руслан не верил своим глазам, наблюдая то, чего не замечают или не хотят замечать другие. Вконец растерявшийся, он поискал реакцию у Веры, Степана и маркиза. Одна всеми мыслями ушла в себя, не замечая ничего вокруг, другой озадаченно почёсывал бакенбарды, всё ещё думая о заявлении посла. А вот де Руссо с упоением наблюдал за мучениями князя. Держась за сердце и уже не пытаясь глотать воздух, тот начал сгибаться, как стремительно увядающий на морозе цветок.

Наверное, парализованный граф так бы и остался молча смотреть, как старика подкашивает приступ, а потом вместе со всеми пожал бы плечами над бездыханным телом. Если помимо него есть и другие свидетели, позже они скажут: «Ну, никто не обратил внимания, я и решил, что всё нормально». Однако сегодня безразличное общество было разбавлено тем редким видом, что не желает оставаться равнодушным, и оказалась им, конечно же, Вера.

Она бросилась через толпу к почти уже согнувшемуся пополам старику и схватила его за плечи.

– Иван Евгеньевич! Сердце? – воскликнула она, вскинула голову и прокричала: – Князю плохо! Помогите кто-нибудь!

Но перекричать толпу не смогла. Некоторые из тех, кто топтался неподалёку, рефлекторно оглянулись и… продолжили дальше охать и ахать величию божественных демонов. Вера в панике осмотрела спины и вцепилась беспомощным взглядом в Руслана.

Он понимал, что должен прийти на помощь, что вся её надежда только на него. Почти уже сделал рывок, чтобы встать, но так и остался сидеть и смотреть в её молящие, перепуганные глаза. А вот Гайдаров, ругнувшись, подорвался с места и с возгласом: «Лекаря! Лекаря срочно зовите!» кинулся к ней, на бегу толкая и хватая людей под руки.

Вопли восторга сменились недоумением и новыми ахами, но на том дело и ограничилось. Одни уставились на старика с явным интересом, другие как бараны на новые ворота. Те, кто последнюю минуту стоял к нему спиной, заахали пуще всех, бурно выражая своё изумление, как будто бы оно и в правду было.

Степан облокотил князя на спинку кресла.

– Чёрный… чёрный призрак! – как помешанный, хрипел старик, глядя выпученными глазами туда, где исчез лорд Ховард. – Чёрный призрак! Он… вернулся! Вернул…

И, резко поперхнувшись воздухом, схватился за сердце, спрыгнул с кресла и упал на пол.

Только теперь гости оживились. И выглядело это оживление примерно так:

– Наверное, надо что-то сделать?

– Позовите слуг, пусть унесут его отсюда.

– Василевский, сделай что-нибудь!

– А что я-то?!

– А чей отец тут горячку словил?!

– Он за сердце хватался, может, капли какие надо?

– Ну так накапайте ему чего-нибудь!

– Да, я бы себе тоже накапал рюмочку. Отметим знакомство с божеством, господа!

Как потерянный в большом городе ребёнок, Вера стояла на коленях перед бесчувственным телом князя и крутила головой, ища помощи, а получая пожимания плечами, предположения, куда запропастились слуги – причём шутливые и далеко не самого пристойного содержания – и даже раздражение.

Степан вместе с ещё одним менее брезгливым мужчиной поднял старика с пола и передал в руки вбежавшим в зал ливрейным лакеям. Приличия ради поддержав отца под локоть – что было совсем ненужным – и промямлив какие-то распоряжения, Василевский вернулся к столу, за который уже расселись гости, и взял фужер.

– Ну, господа и дамы, – полуторжественно объявил он, – выпьем за главное богатство человека – здоровье! И да сохранят демоны наши сердца, печень и почки.

Гости с удовольствием подхватили тост, и князь, допив бренди, спешно пролепетал:

– А теперь, извините, вынужден ненадолго вас покинуть.

И вышел из зала вслед за лакеями. Он мог бы и не извиняться – никто не обратил на его уход ровно никакого внимания, настолько были заняты выпивкой и закуской. Щербак заняла место во главе стола, взяла на себя инициативу развлекать гостей, и светский вечер был возобновлён новыми увлекательными беседами.