Империя Инферно. Несущие Свет

Руслана распирало желание уйти отсюда, подальше от пафосного маркиза и его приставучих поклонников. Видели бы они его с разбитой глиняной физиономией, склизкими гадами на голове и ветряными крыльями за спиной! Как бы тогда эти глупые «сливки общества» заглядывали в его волчью пасть? Смотреть в эти восхищённые лица, слушать нелепые вопросы и подлизывания было невыносимо тошно. Даже сидящий рядом Гайдаров уже не пытался скрыть свой интерес к маркизу, хотя только этой ночью клялся, что считает его жеманным прохиндеем.

– Скажите, месье де Руссо, ещё один вопрос, – проговорила изрядно захмелевшая Виктория. – Думаю, почти каждого из присутствующих волнует один ещё невыясненный факт. М-м-м… А каково ваше семейное положение?

Маркиз, казалось, устал улыбаться ей. Он растянул губы и бархатисто ответил:

– Как у волка. Как у одинокого, вольного волка.

Графиня вдохновлённо расправила плечи. На самом деле, его статус не имел для неё значения – женат он или нет, она при первой возможности потащит маркиза в гостевую спальню, если не набросится на него прямо здесь.

– Вы лукавите, маркиз, – впервые подала голос Вера и привлекла к себе всеобщее любопытство. Она сидела рядом с де Руссо – приметно, что его окружали одни лишь женщины – и одаряла блондина лёгкой улыбкой.

– То есть? – поддельно задорным голосом изрекла графиня.

Вера улыбнулась и ей.

– Месье де Руссо не одинок. У него есть замечательный сын.

– О! – небрежно бросила Виктория.

– Раз уж мы заговорили о природе волков, – светским тоном продолжала Вера, – отмечу, что оставшаяся без пары особь растит детей в одиночку и больше не заводит нового партнёра.

В другом конце стола кто-то из мужчин стал перешёптываться.

– Значит, маркиз, ваша жена умерла? ‒ Графиня Виктория воззрилась на демона, и тон её стал неприлично требователен.

Де Руссо уже не улыбался. Помолчав, он медленно проговорил, глядя ей в глаза:

– Мать моего сына мертва.

Гости перестали открыто пялиться и уткнулись в тарелки и бокалы. На самом деле, всем было плевать на чужую смерть, просто де Руссо наконец дал понять, что его уже достали.

Маркиз продолжил сам, и уже миролюбиво:

– Здоровье – сокровище, которое, увы, не купишь ни за какие деньги. К счастью, ребёнок в порядке и в расцвете сил. На данный момент он гостит в усадьбе очаровательной мадемуазель Каржавиной. Они хорошо ладят.

Взгляд графини, обращённый на Веру, стал ревностный и вызывающий.

– А вы, маркиз? – нарочито звонко и надменно спросила она. – Вы тоже гостите у очаровательной мадемуазель Каржавиной? А иначе, извините, как бы ещё она попала в столь изысканное высшее общество? У неё ведь даже отчества нет! – закончила графиня едким смешком.

Некоторые мужчины посмотрели на неё с осуждением, а поклонницы маркиза с одобрением и поддержкой. Завистливые стервы.

Приторное выражение вернулось на физиономию де Руссо, он уставился на Веру и едва ли не с обожанием произнёс:

– Кто богат золотом, а кто гостеприимством, добрым сердцем и много чем ещё привлекательным. Порой такое оригинальное богатство открывает куда больше дверей, чем всего лишь деньги. Верно, моя драгоценная, нежная волчица?

Виктория побагровела от злости, глянула на Руслана и демонстративно отвернулась, и от него, и от маркиза.

Вера выдержала компрометирующий взгляд и с достоинством, без тени смущения или злости улыбнулась:

– О, разумеется, Мархосиас!

Во главе стола тактично прокашлялся князь Василевский.

– Между прочим, я очень рад, что вы посетили мой вечер, Вера! – попытался разрядить он обстановку. – Конечно, если бы я знал, что наши фамилии больше не во вражде, я бы обязательно передал приглашение вам лично в руки.

– Вражде? От чего это? – захлопала ресницами княжна Щербак. Она давно стиснула князя с его места и теперь сама сидела во главе стола, по-хозяйски закинув голую ногу на его колено.

– Это очень старая история.

Наверное, каждый из присутствующих вздрогнул, заслышав хриплый старческий голос. Это заговорил с отдалённого края стола князь Василевский старший.

Обычно он не посещал светских приёмов, поскольку никого из общества его поколения уже не осталось в живых. Когда его сын принимал гостей, старый князь не вылезал из спальни, и все уже позабыли о его существовании. Только в этот странный вечер он отступился от принципов и высунул нос из своей конуры, но так ни разу и не обмолвился словом ни с кем из гостей.

– Отношения рода Каржавиных и рода Василевских были раскалены ещё во времена моей молодости, ‒ говорил старик, глядя в пустую тарелку. ‒ Но вражда окончилась сама собой, когда супруги Каржавины были найдены мёртвыми много лет назад. Тогда у них осталась дочь, Анна. Ваша мать, Вера… После того происшествия она уже никогда не выходила в свет, и больше её никто не видел.

– Мне не за что держать на вас зла, князь, – бесстрастно сказала Вера, но выглядела очень напряжённо. Де Руссо насмешливо поглядывал на неё.

Василевский младший не дал ответить отцу: