Империя Инферно. Несущие Свет

Подвешенный за одну ногу собственным хлыстом кучер болтался вниз головой на суке одной из трёх близ растущих сосен. А на этих соснах была распята полуобнажённая, избитая и посиневшая графиня Виктория.

* * *

С самого утра этот день не обещал ничего обычного. Одни мозговые штурмы, неожиданности и их последствия. После приёма у князя Василевского Руслан плохо спал ночью, терзаясь мыслями об объявленной ему войне, и подскочил спозаранку с неожиданным озарением.

Жрец демонов! Чудаковатый парень из таёжной пещеры знает намного больше, чем ему поведал. В этом нет сомнений – он и не пытался этого скрыть. «Когда придёт время, и ты будешь готов, я всё тебе расскажу», – так, кажется, он сказал. Если сейчас время не пришло, то потом оно может просто не доползти до того, что останется от графа Волхонского.

Медлить нельзя. Руслан собрался найти жреца и добиться от него ответов и помощи, а если понадобится, припереть к стенке. Для надёжности граф решил взять в подмогу Степана.

Встреча с Гайдаровым состоялась при весьма эксцентричных обстоятельствах.

Направляясь к баронской усадьбе по улицам деревни Восход, Руслан стал свидетелем необычной сцены. На крыше одной из крестьянских изб устраняли источник протечки несколько мужиков, а в центре данной компании размахивал молотком сам Степан Аркадьевич. Рукава и штаны засучены, расстёгнутая рубашка пропитана потом, а руки и лицо в грязных пятнах.

При виде старого друга чумазый феодал помахал ему рукой и крикнул что-то типа: «Щас закончим, погоди!». Ещё несколько минут обезумивший от возмущения и шока граф ждал, пока Гайдаров закончит чинить крестьянам крышу.

– Много работы, Романыч, очень много! – причитал барон, по возвращению на землю умываясь водой, что поливала ему крепостная женщина. – Мужики мои все на полях трудятся, вон, гляди, всего ничего осталось, а дома-то как ремонтировать? Не девкам же по крышам лазать!

Волхонский был ошеломлён до потери дара речи. Он не стал ничего говорить, пока Степан не привёл себя в порядок и не отправился с ним, прихватив с собой любезно предложенное молодой крестьянкой покрывало. Как она сказала, мило улыбаясь ему, словно приятелю по огороду: «Отдохнёте на лугу, сил наберётесь».

На колкие замечания Гайдаров с готовностью запричитал о тяжёлых временах и необходимости заботиться о сохранении не только кошельков землевладельцев, но и имущества простого народа, которому наводнение причинило куда больший ущерб.

Но на этом неприятные сюрпризы не закончились.

Чтобы добраться до пещеры жреца, двое друзей повернули обратно и поехали верхом через Марийскую Долину, где и подверглись осаде теперь уже графских крестьян.

На главной деревенской дороге, ведущей прямо к господской усадьбе, на них со всех сторон налетели люди и стали взывать к Волхонскому с какими-то жалобами. Сначала они говорили по одному, а потом запричитали так, что он не мог разобрать ни слова, кричали то ему, то друг на друга, как стадо баранов перед пастухом.

Руслан едва сдержал яростное отвращение перед горланящей чернью и продолжил разрезать толпу.

– Тихо всем! – громко рявкнул позади него Гайдаров, и народ сразу умолк. Руслану всё-таки пришлось остановить коня. – А теперь кто-то один – в чём дело? Какие вопросы к Руслан-Романычу?

Вперёд толпы вышел усатый крестьянский старшина в берете на голове и стал рассказывать о тяжёлой ситуации в деревне, о страшном материальном ущербе после наводнения и ураганов, о грозящей нищете и нехватки денег на ремонты изб и сараев.

Едва речь зашла о деньгах, народ снова взорвался жалобами и нытьём, и Руслану стало настолько противно слушать эти причитания, как будто бы они облепляли его грязью.

– Барин, совсем уж нынче тяжко!

– Купцы понаехали, втридорога с нас за товар содрали!

– Как в избе с дырявой крышей жить? В дожди с потолков хлещет!

– Помогите, Руслан Романович! К кому же ещё обратиться-то?

– Скоро уж деток кормить будет нечем, а дома четыре голодных рта!

И Руслан наконец сорвался:

– Значит, нечего плодить столько нищеты, если не можете прокормить! – гаркнул он и рванул коня. Толпа поспешила расступиться перед ним, и в суматохе кто-то толкнул старика прямо под лошадиные копыта.

Раскат разразился испуганным ржанием и встал на дыбы. Граф еле удержался в седле и терпение его лопнуло. Выругавшись, он выхватил из-за пояса хлыст, но его хлопок вновь испугал коня, и Руслан промахнулся.

– Ой, Романыч!

На помощь старику бросились двое – дородный мужик и похожий на него подросток. Пока крестьяне ахали и топтались, а старика ставили на ноги и отряхивали от грязи, кобыла Гайдарова поравнялась с Раскатом. Жеребец ещё продолжал нервно храпеть и бить копытом.

– Романыч, ну… будь человеком! – укоризненно сказал Степан. – Что ж ты сам себе могилу роешь?

– Ты что от меня хочешь?! – ощетинился Руслан.

– Народ бедствует, Романыч. Твой народ! Ты за все эти дни после наводнения хоть что-нибудь сделал для них?

– Стёпа, отстань ты от меня со своим благородством!