Империя Инфернум. Крокус

– Давай на чистоту? Что я должна сделать, чтобы вновь увидеть сына?

– Поправиться, – слукавил я и отвел взгляд в сторону.

– Мне уже гораздо лучше. Ты сам это видишь. Говори. Ты ведь не из тех, кто будет церемониться с мау.

Каждое ее слово ранило мое сердце сильнее острого клинка. Я не хотел любовь по принуждению, но она не оставляла меня выбора.

– Ты сможешь жить с сыном в одних покоях, если я увижу, что ты полюбила меня. Или хотя бы сделаешь так, чтобы я в это поверил.

Нирель прикусила губу, пытаясь скрыть от меня ухмылку. После заточения и изощренных утех она стала намного сговорчивее. Научилась держать в узде ненависть и молчать там, где следует промолчать. Еще со времен мау я знал, что пытки всегда приносят плоды и работают безотказно. Осталось дело за самым сложным – влюбить ее в себя. Пусть сначала она будет притворяться, зато потом вживется в роль, и мы наконец заживем счастливо.

– Начать можно прямо сейчас? – холодным тоном поинтересовалась Нирель.

– Нет. Сейчас у меня есть дела. Я вернусь в покои с рассветными лучами. Если будешь хорошо себя чувствовать…

– Понятно, – отчеканила она и крепко сжала в руках чарку с супом.

– Я пришлю Стошу. Она поможет тебе принять ванну и принесет одежду, которую шили на заказ специально для тебя.

Нирель коротко кивнула, и я поднялся со стула. Решил проверить, достаточно ли она покорна. Склонился над ней и коснулся обнаженного плеча легким поцелуем. Она вздрогнула, но не отстранилась. Тогда я приподнял ее лицо за подбородок и потянулся к алым губам. Сердце заколотилось в груди в предвкушении сладкого поцелуя. Я остановился в миллиметре и замер, давая ей возможность сделать шажок навстречу. Убедиться, что она готова на все ради сына. Пар, исходящий от супа подогревал подбородок, который покрывался испариной. Не лучшие ощущения для долгожданного взаимного поцелуя, но я терпеливо ждал от Нирель действий, вглядываясь в глубину нефритовых глаз. Она глубоко вздохнула, зажмурилась и быстро преодолела крохотное расстояние между нами, врезаясь в мои губы. Я нежно водил языком по ее нижней губе, пытаясь проникнуть глубже, но наткнулся на барьер. Нирель крепко сжала зубы. Я не стал принуждать ее к большему и резко отстранился. Улыбнулся и прошептал:

– Выздоравливай.

Впервые уходил от Нирель с легким сердцем. На время даже забыл о страхах, убеждаясь в том, что поступил правильно. Никто никогда не сможет у меня ее отнять. Я готов перебить всех жителей Оливиума, лишь бы Нирель всегда мне принадлежала! Пусть сады Кротуса станут для них могилой!

Я зашел в покои Стоши. Келеар уже сладко спал, а гарпи сидела в кресле, вышивая белое кружево. Курт попивал скуму, раскинувшись в удобной позе в кресле у камина. Я отдал прислуге приказ, чтобы помогла Нирель и глаз с нее не спускала, а сам отправился в кузницу. Мне предстояла сложная работа – выковать мечи самому императору Инфернума и его новому советнику. С какой душой я буду изготавливать для них оружие, и что из этого получится?

Я подошел к наковальне и глубоко вздохнул, настраиваясь на работу. Выбрал брус крепкого черного металла и принялся его нагревать. В голове уже рисовался готовый меч с эмблемой Инфернума на мощной рукояти. Кирону понравится. Пусть это станет моим подарком для него взамен украденному счастью. Пусть смотрит на острый клинок и вспоминает образ той, что когда-то безжалостно у меня отнял. Я восстановил равновесие. Отныне император будет довольствоваться лишь альвами, так сильно внешне напоминающими Нирель. Забудет о том, что у него есть сын. Похоронит их в памяти навсегда, так и не поняв, что за пределами его империи живут и здравствуют два родных ему существа. Он сам во всем виноват. Я бы на его месте ни на секунду не отпустил от себя любимую женщину, не выпускал ее из объятий и постели, вознес бы на пьедестал и целовал ноги.

Сегодня ночь тянулась дольше прежних. Я предвкушал встречу с Нирель. В голове рисовались прекрасные картины того, как она смотрит на меня любящим взглядом, медленно раздевается, оголяя прелести, а я вожу руками по ее нежной коже и изнываю от вожделения. Я представлял, как вкушаю ее соки, выбивая из сладких уст стоны удовольствия, а не отвращения.

От одних лишь мыслей о ней, я возбуждался до предела, вынужденный прерывать работу, чтобы унять внутренний пыл. А потом снова думал о Кироне. И так по кругу. Мечты засасывали меня в водоворот, кружили голову. Чувства плавно сменяли друг друга от страха до похоти.

Выбившись из сил, я вышел из кузницы, любуясь рассветом. Так и не закончил работу, но собирался продолжить после того, как Нирель явит всю себя, словно фрукт на блюде и я, наконец, смогу хотя бы один день провести в забвении, убеждая себя в том, что она любит меня также сильно, как я ее.

Обмывшись прохладной водой, я надел чистую рубаху и широкие штаны. Не хотел, чтобы одежда стесняла тело. Желал, чтобы Нирель страстно сорвала ее с меня и отдалась без остатка.

Глава 27

Нирель