Империя Инфернум

– Сегодня только оттер от крови. Блестит, как новенький.

Давно я не видел такого страха в красных глазах советника. Учитывая, что на шипованном железном стуле, который за считанные секунды можно накалить добела, умирали почти все пленники, было чего бояться.

– Сажай его, Тулек.

Я открыл печь и насыпал в котел горящих углей.

– Кирон, я вывез Нирель из замка, чтобы овладеть ее телом.

Я намотал его белую косу на кулак и скинул со стола. Так и думал, что он задумал воспользоваться моей вещью, но слышать это из уст друга довольно больно.

– Рассказывай! Что было?!

– Ничего. Я не смог.

– С каких это пор ты не можешь драть мау, Дирам?! Стареешь?!

Я поднял его с пола и встряхнул. Вода полилась из его рта и намочила мои сапоги.

– Я не хочу насиловать ее. Хочу, чтобы она сама захотела близости.

Я испытывал то же самое, когда касался прекрасного тела мау и не мог объяснить этого желания.

– Почему? – всмотрелся я в его лицо.

– Люблю ее, – шепнул он.

– Забыл, в какой империи ты живешь, альва! Это не Криелти! Мау нам нужны для утех и размножения!

– Так отчего же сам до сих пор ее не тронул?

– Смеешь задавать императору вопросы?! – я отвесил ему оплеуху тыльной стороной ладони по лицу.

Я не знаю, что такое любовь и знать не хочу. А Нирель я не трогаю только потому, что она загадочное существо, природу которого сначала нужно понять. А еще она спасла мне жизнь. Мау отличается от всех, что были прежде. Я боялся навредить ей и сделать больно, ведь не знал, чего ожидать от вещицы у нее на шее. Вот и все объяснение моей неуверенности, но советнику знать об этом не обязательно.

– Что ж, пытки развязали тебе язык. Теперь ты обвиняешься в посягательстве на имущество императора Инфернума. Завтра суд решит, какое наказание ты понесешь за это преступление.

– К чему это представление, Кирон? Ты ведь уже все решил, – сплюнул он сгусток крови.

– Ошибаешься, друг мой, судьбу твою решать будет та, из-за которой ты здесь оказался.

Мы с Тулеком вышли из пыточной камеры, и воин отправился выполнять свои прямые обязанности по охране Нирель. Я не доверял Милту, хотя он лучший из слуг. Что может сделать дряхлый старик, если на него нападет шантаи из моего войска! Воины на пределе. Слишком большие потери мы понесли и праздник сорвался. Я уже послал гонцов в деревни за новыми мау. Я буду развлекать их до тех пор, пока не устанут отдыхать. Придется Нирель и сегодня понаблюдать за издевательствами над мау. Пусть привыкает к законам империи, в которой живет и радуется, что ее миновала эта участь.

– Выжил все-таки! – крикнула мне вслед мать, и я подошел к ее камере.

– А ты я смотрю этому очень рада, – ударил я кулаком по решетке и она отшатнулась.

– Каждый раз сердце болит, когда идешь на бой. Поберег бы мать, – хитро оскалилась она. – Жаль объедок со стола не осталось. Опять кашу жевать пришлось.

– А тебе лишь бы пузо набить! – рассмеялся я.

– А чем еще заниматься в темнице? Тоскливо порой. На днях Сайли развлекала рассказами о Криелти, а теперь и ее не стало. Потрепали твои звери девицу!

– Что же интересного тебе могла рассказать альва? Хотя… Ты всегда питала слабость к этой расе. Так камеры заполнены альвами. Вот с ними и болтай. Прости, мужичонку для утех предоставить не могу. Участь у тебя такая. До последнего вздоха в одиночестве и смраде.

– Ха! Не зарекайся, сынок. Сегодня ты палач, а завтра пленник.

– Я и не сомневался, что у тебя хороший слух.

– Интересно, а твоя Нирель знает, что ты измываешься над собственной матерью? Одобрит она такой поступок? – прищурилась шантаи и заулыбалась.

– Мои игрушки делают все, что я им скажу. Мау не имеет своего мнения.

– Да ну! Поэтому она завтра будет судить Дирама? Родной, ты сам заразился проказой, от которой так долго бежал. Пришел твой черед совершать глупости из-за женщины. Совсем скоро ты поймешь насколько слаб перед хрупкой мау.

Умеет она накалить меня до предела. Я уже сжимал кулаки, едва сдерживая зверя.

– Я вижу тебя насквозь, Кирон, поэтому ты заточил меня в камеру. Тебе больно смотреть на себя в зеркало и видеть уродливую сущность.

– Я заточил тебя потому, что ты предала отца и меня! Ты расплачиваешься за гнусные поступки, за издевательства над теми, кто дорожил тобой!

– Если так, то и тебя настигнет расплата, сынок. Ты хлебнешь из ее рук столько боли, что она не сравнится с моей. Нирель существо, которое способно разрушить империю, которую ты строил веками. Она вывернет тебя наизнанку и заставит посмотреть в зеркало. От того, что ты там увидишь, сам не захочешь жить.

– Мне порядком надоели твои желчные речи. Захлебывайся ею в одиночестве.

Я поспешил покинуть темницы. Мать кричала мне что-то вслед, но я уже не слышал ничего. Меня больше волновал предстоящий праздник. Он должен пройти не менее помпезно, чем сорванный гадкими альвами. Но теперь пиршество намечалось во дворце. Нет смысла устраивать его на площади, ведь больше половины воинов полегли в бою.