Империя Инфернум

Тулек усадил меня на позорный стул посреди площади и сотни глаз с укором посмотрели на альву, посмевшего обидеть императора. Я старался не обращать ни на кого внимания, но когда на судьбишку поднялась Нирель в сопровождении Кирона, не выдержал, чтобы не проводить ее взглядом. Так прекрасна в черном платье, напоминающем судейскую мантию. Волосы подобраны в высокую прическу и лишь несколько завитков золота касались скул. Кирон ради меня не стал надевать камзол, нацепив любимую набедренную повязку. Тряпичная маска говорила о том, что он собирался во время суда пить и есть. Это великое пренебрежение. Уж я то знал!

Правитель приобнял Нирель за талию, когда она садилась за стол, и только потом сам удобно устроился в кресле, закинув ногу на ногу. Слуги принесли подносы с закуской и скуму. И народ не обделили. Нагилы предлагали им легкие фруктовые закуски и кубки с алкоголем. Все жевали и пили, предвкушая представление. А я чувствовал себя растоптанным. Плевать, какой приговор мне вынесут желанные губы, лишь бы побыстрее этот позор закончился. Если выживу сегодня, то найду способ отомстить Кирону. Он сполна хлебнет боли, которую мне пришлось испытать!

– Мой бывший советник Дирам обвиняется в нарушении указа и хищении мау, которая принадлежит мне.

Кирон схватил Нирель за руку, демонстрируя всем метку принадлежности императору. Она посмотрела на меня и поспешила опустить стыдливый взгляд.

– Поэтому и судить его будет Нирель, поневоле вывезенная из Маскулайна.

– На кол за непослушание! На виселицу! В темницу навек! – выкрикивал народ города. Им подавай расправы. Крови и зрелищ. Не хватило побоища с альвами.

Правитель жестом заставил всех замолчать, и на площадь опустилась звенящая тишина. Я смотрел на Нирель, не моргая, пытаясь поймать ее взгляд, но она не подняла головы, делая вид, что внимательно разглядывает узор на своем кубке. Я не знал, какое решение может принять мау, ведь ей выгодно мое заключение. И до меня дошли слухи, что Кирон сделал ее своим советником. Кто откажется от такой должности?

Молчание Нирель затянулось. Правитель выходил из себя, шепча ей что-то на ухо. Она кивнула и подняла голову. Посмотрела на меня, и я увидел слезы, что капали с ресниц на щеки. Что заставило ее плакать? Жалость к альве, который столько лет оберегал ее? Или иные чувства? Глупо надеется на второе.

– Я думаю, что пытки показали Дираму, что не стоит пренебрегать приказами правителя и впредь он не станет их нарушать.

Раздались разъяренные крики. Народ был недоволен решением Нирель, судя по недовольному виду, Кирон тоже.

– Но должности советника императора он все же недостоин.

Я не удержался и рассмеялся, а она сорвалась с места, путаясь в шелках платья, и убежала с площади.

– Дирам, сегодня тебе очень повезло. Мау помиловала тебя и за это ты будешь ей прислуживать наравне с Милтом. Суд окончен. Можете отправляться по домам!

Я потерял дар речи. Прислуга! Прислуга мау! Нет! Так меня не унижали даже в Криелти!

Глава 21

Нирель

То, что я пережила на суде можно сравнить с падением в навоз буртов. Кирон снова заставил меня чувствовать себя дрянью. Дирам поступал со мной скверно, пытаясь овладеть и унизить, но при этом он помогал маме прятать меня много лет от воинов. Альва отвез меня в Силву, когда я попросила, и был обходителен. Без него моя судьба в Маскулайне могла сложиться иначе и не думаю, что лучше, чем сейчас.

Я сделала все, что от меня зависело – оправдала, понимая, что жители города не одобрят подобный поступок. Да и Кирон давал однозначные наставления. Правитель жаждал расправы над альвой, наверное, он чувствовал примерно то же самое, что я на пире, когда оттащила нагилу от императора. Это случилось спонтанно, я не помню, о чем думала в тот миг. Мной правил только гнев и обида. Кирон оставался в моих глазах беспощадным зверем, но глубоко внутри я желала, чтобы он принадлежал только мне, касался только меня, смотрел только на меня. Его необузданная сила и мощь пробуждала низменные чувства. Я желала касаться его, смотреть в разноцветные глаза и тонуть в похоти. Мечтала оказаться на месте той нагилы, которая могла доставить ему удовольствие. Противно в этом признаваться самой себе. Я ведь всегда боялась близости с мужчинами, особенно с правителем. Страшилась боли, что он может причинить, а теперь страх сменился страстью, и я не знала, как погасить пожар, что разгорался всякий раз, когда он смотрел на меня или касался. Я сошла с ума в этой порочной империи. Меня больше не пугал зверь, загубивший сотни невинных душ. Но одну я все же сегодня спасу.

Уже не первый час я ждала, когда в покои приведут Сайли. И вот, наконец, дверь распахнулась. На пороге моей комнаты стояла альва, цепляясь за Милта, чтобы не упасть.

Я бросилась к ним.

– Оставь нас и никого не впускай, – распорядилась я, и нагил покинул помещение.