Империя камня и веры

– Понимаете, имперская медицина хоть и совершенна, но не всемогуща… регенерировать повреждения на вашем теле это одно, но вот что с ней, – заёрзал врач. – Помимо множественных ушибов, переломов, побоев, пищевого отравления, истощения у неё, на фоне всего этого, ещё и лейкемия, а так же воспаление лёгких и эпилепсия. Ещё и подозрения на инсульт, – туго произнёс Доктор, ему не каждый день приходится говорить, что человек на грани смерти.

Командор сразу поник, на его лице расцвела невообразимая печаль, а в глазах появилась глубокая пустота, угрожающая поглотить всю душу., но все, же он задал вопрос, который был стар как мир, но всегда звучал как нельзя по ужасающему:

– Сколько осталось?

– Не знаю… честно, а теперь всё же простите, но мне пора. – Как–то нехотя и елозя, быстро ответил доктор, который уже развернулся и собирался ещё быстрее улизнуть.

Командор резко и с силой схватил доктора за руку, и бедный врач едва не завизжал от боли, покорно выслушав судорожный вопрос:

– Можно что ни будь сделать?

Доктор выдохнул и ответил:

– Мы не в центре, это Пустошь, простите, здесь мы ничего не сможем поделать.

После чего врач отдёрнул руку и пошёл вдаль. Командор остался в одиночестве, глубоко погрузившись в печаль и сонм раздумий, он не знает, что сейчас ему делать. Но мужчина так стоял недолго.

– Командор, есть разговор.

Эстебан быстрым шагом направился к источнику звука, пошаркивая сланцами по синему линолеуму пола, ковыляя среди белоснежных больничных стен. Перед выходом из местного госпиталя стоит высокий человек. Глаза его – голубого цвета, как морская гладь, лицо имеет острые очертания, а чёрные волосы коротко подстрижены. Его тело укрыто классическим имперским костюмом.

– Да, Верховный Инквизитор, вы что–то хотели?

Неизвестно почему, Карамазов довольно мрачен.

– Пойдём, нам нужно поговорить, – грузно вымолвил инквизитор.

– Подожди, оденусь во что-нибудь.

Командор нырнул в свою палату, нацепляя на себя стандартные медицинские серые штаны и кофту, а инквизитор тем временем вышел из белого колбообразного здания.

Командор спешил за инквизитором, но всё же немного отставал, ранение давало о себе знать. Идя, он старался оглядываться по сторонам, пытаясь запечатлеть в памяти этот маленький город, в котором ему спасли жизнь. Городок, размерами своими был довольно мал, но довольно хорошо организован. В этом городке было всё, вплоть до церкви Империал Экклесиас и часовни Культа Государства. Даже в этом Канцлером забытом месте продолжал гореть огонёк идеалов Рейха, охраняемый полицией и Трибуналом. Даже в этой глуши люди должны были свято чтить постулаты своего государства, либо их постигнет ужасающая кара. Твердь под ногами представлена каменной плиткой, а все здания представлялись безвкусными и серыми или жутко прямыми и правильными. Пока Командор шёл он успел заметить яро проповедующего сторонника Культа, рассказывающего о благе Рейха. Повсюду висели плакаты с лицами и под ними уже наизусть заученные лозунги. Даже в этой радиоактивной пустыне пахнет дешёвыми благовониями. Несмотря на все невзгоды десятки служащих министерств выполняли свою работу на всех уровнях в городке, не теряя контроля над людьми и обстановкой не на секунду.

Но Эстебан решил не замечать сегодня слуг Рейха, он погрузился в собственные размышления. Но вот они дошли до огромного здания, бывшее значительно больше остальных, которое всё же имело некоторые отличия: чёрный фасад, окна, оформленные в готическом стиле и основное здание посередине, выступающее назад.

Инквизитор поднялся по ступеням и открыл массивную железную дверь, и встал, придерживая её, будто приглашая Командора. Эстебан прошёл в здание, и Карамазов последовал прямо за ним.

– Это резиденция областного губернатора, так, что со своими словами тебе нужно быть осторожней, – Приостановившись ещё на входе, бросил инквизитор в сторону Командора.

– Постараюсь, инквизитор.

И они оба понеслись по этажам и коридорам, в бесконечном лабиринте. Командор ничего не сумел разглядеть, так как они спешили на встречу с губернатором, и каждый этаж или коридор пролетали подобно вихрю, но все, же Эстебану удалось уяснить одно: здание было, что снаружи серым, так и внутри. Убранство было серым и невзрачным: бетонные стены, у кабинетов по несколько стульев, а из плакатов, только образцы заполнения документов или хваления режиму или Канцлеру. Где–то попадались служителя Культа государства, ведущие просветительские беседы с теми, кто пришёл в этот оплот Имперор Магистратос. Ну а где-то имперские министерские каратели пытаются раскалённым металлом донести свет идеалов Рейха, отчего дворец Губернатора напоминает тюрьму, в которой полно стонов и боли.