Империя хирургов

Войны девятнадцатого века оставили на груди их участников немало смертельных ранений, которые не могли не стать стимулом для зарождения новых методов в хирургии органов грудной полости. Но все пострадавшие были вверены самой природе, и только время от времени врачи предпринимали попытки спасти легкие, наспех зашивая раны или уговаривая покалеченного перевернуться на живот. С легочными раневыми инфекциями было довольно безжалостно покончено при помощи кровопускания еще в 1871 году. Проблема же серьезных заболеваний грудной полости, действительно требовавших внимания хирургов, оставалась нерешенной. Никто не задумывался об удалении опухоли пищевода, так как она находилась под грудиной и была недоступна. Жертвы этого заболевания умирали от истощения. Совсем маловероятной виделась операция по ее вылущиванию через легкое. Но еще более безнадежной выглядела ситуация с самым распространенным и уносящим больше всего жизней легочным заболеванием – туберкулезом. Немцы Глук, Шмид и Блок в экспериментах над животными пытались выяснить, возможно ли удаление доли легкого или целого органа без смертельного вреда здоровью. На примере крупных животных – свиней или коров – они многократно убеждались, что возможно пережить не только повреждение одного легкого, но и его полное удаление, не утратив жизнеспособности, при условии, что второе легкое функционирует нормально. Тогда в душу берлинского врача Блока закралось сомнение: не переоценивают ли врачи опасности вскрытия грудины человека и сопутствующего пневмоторакса. В 1883 году Блок провел соответствующее исследование. Пациентка, молодая женщина и родственница Блока, страдающая, по его мнению, тяжелой формой легочного туберкулеза, полностью доверилась ему. Он вскрыл грудную клетку и попытался удалить очаг заболевания. Но больная умерла под его скальпелем, поэтому Блок наложил на себя руки, мучимый отчаянием и угрызениями совести. Только два года спустя Пэйджет издал в Лондоне книгу «Хирургия легких», в которой он назвал дальнейшее развитие отрасли невозможным по причине скудости имеющихся данных.

Было вполне понятно, что заявление Мерфи о том, что он нашел способ хирургического лечения болезней легких, вызвало небывалый резонанс. Тем не менее ни в одной из газет не сообщалось, против какой из них он был направлен. Мой опыт напомнил мне о врачах, которых собственные недуги побудили к разработке новых методов лечения, и подсказал, что Мерфи мог найти некий новый способ борьбы с легочным туберкулезом. Вечером следующего дня – это было одиннадцатое июня – мой дворецкий доложил мне о неожиданном визите Кристиана Фенгера из Чикаго. Ничей приход тогда не мог обрадовать меня больше – все равно, был ли мой гость в Денвере или нет. Я был уверен, что он уж точно ориентируется в ранних работах Мерфи.

Фенгер родился в Дании и принадлежал к числу авантюристов, которых едва ли можно встретить в наши дни. Он учился в Копенгагене, Германии и Австрии, был хирургом на Франко-германской войне, а после увлекся и с головой ушел в патологическую анатомию. Из него вышел довольно заурядный хирург. Пациенты интересовали его до тех пор, пока не была диагностирована их болезнь. Терапия лежала за границами его интересов. Его пристрастиями были исследования, изучение и постановка диагноза любой ценой. В те годы прошлого столетия он был не одинок в этом, и, поскольку его успехи на врачебном поприще были сомнительными, уже как исследователь он занялся и занимается до сих пор основополагающими аспектами образования молодых чикагских врачей, открывающими для них целый ряд профессиональных перспектив.

Когда он, тяжело дыша, расположился рядом с моей кроватью, я тут же осведомился о Мерфи. Фенгер опустил руку в один из его карманов, извлек из него сложенную пополам газету и бросил ее на мое одеяло. Это была вчерашняя «Чикаго Трибьюн». Сразу под шпигелем располагался огромный заголовок: «Мерфи утверждает, что чахотка излечима». И ниже: «Речь доктора Дж. Б. Мерфи из Чикаго на конгрессе Американской медицинской ассоциации. Как следует лечить туберкулезное легкое? Через полую иглу Мерфи наполняет плевру азотом, таким образом возвращая легкое в состояние покоя. Быстрое выздоровление в пяти случаях». За заголовком следовала пространная статья с продолжением на странице 7 и фотографией молодого Мерфи, занимавшей две колонки: борода, решительное выражение губ, взгляд, в котором читались настойчивость и жажда деятельности.