Империя хорезмшахов

Разумеется, Чингисхан не был оригинален. Аналогичные функции дипломаты и купцы играли во всём мире начиная с древнего Шумера – с тех пор, как появилось государство. Католическая Европа усовершенствовала шпионские технологии, использовав в качестве одной из них Слово Божье. Практически все «путешественники» и «миссионеры», которых римские папы посылали в дальние страны, были шпионами Ватикана. В том числе и те, кого отправляли к монголам: и знаменитый монах Юлиан, и Рубрук, и Плано Карпини… Это лишь известные люди, а скольких мы не знаем? Хорезмские послы тоже не были только послами. Они собирали сведения о монголах, искали пути в Китай, поскольку хорезмшах планировал вторгнуться в эту страну. Чингисхан прекрасно знал, в каком мире он живет, и адекватно реагировал на вызов эпохи. Это не значит, что он собирался воевать со всеми народами мира. Но его разведка работала очень активно, собирая сведения об окрестных народах. Чингисхан был в курсе многих событий, которые происходили на Евразийском континенте от Желтого моря до Балтики. Этой осведомленности и умению работать с информацией могут позавидовать многие современные спецслужбы.

Один из мусульманских купцов, торговавших с Монголией, звался Махмуд Хорезми. Этот хитрый иранец обладал большим умом и наблюдательностью. Данные качества не только позволили ему сколотить капитал, но и помогли сделать карьеру.

В Монголии хорезмийский купец имел встречу с Чингисханом. Хаган перевербовал его на свою сторону. Для иранца не имело большого значения, кому служить: тюрку или монголу. Многие мусульманские купцы привыкли иметь дело с христианами из кара-китаев. Поэтому сотрудничество с Чингисом, религией которого, по мнению Льва Гумилева, был митраизм, не вызывало отторжения у прагматичных людей. Они ставили выгоду выше религии.

Махмуд Хорезми согласился стать послом Чингисхана к Мухаммеду и передать шаху письмо от хагана.

Весной 1218 года Мухаммед как раз возвратился из неудачного похода на халифа и прибыл в Самарканд. Тут к нему и явились послы-монголы…

Шах был немало удивлен, увидев во главе монгольского посольства своего подданного – хорезмийца. Купец Махмуд передал богатые дары и послание Чингисхана. Монгольский владыка читать и писать не умел, но ясно излагал свои мысли секретарям.

«От меня не скрыто, – говорилось в послании хагана, – как велико твое дело, мне известно и то, чего ты достиг в своей власти. Я узнал, что твое владение обширно и твоя власть распространилась на большинство стран земли, и поддержание мира с тобой я считаю одной из своих обязанностей. Ты для меня подобен самому дорогому моему сыну (выделено нами. – С. Ч.). Не скрыто и для тебя, что я завладел Китаем и соседними с ним странами тюрок и их племена уже покорились мне. И ты лучше всех людей знаешь, что моя страна – скопища войск и рудники серебра и в ней столько [богатств], что излишне искать какую-либо другую. И если сочтешь возможным открыть купцам обеих сторон путь для посещения, то это [было бы] на благо всем и для общей пользы».

Хорезмшах Мухаммед был тюрк, воспитанный в обстановке персидских интриг. В искренность Чингисхана он не верил. Шах судил по себе. Как часто он направлял соседним султанам письма, полные комплиментов и сладких речей, перед тем как вторгнуться в их владения. К тому же его оскорбило обращение «сын». Это предполагало какую-то форму вассалитета. Может быть, Чингисхан, как правопреемник гурхана кара-китаев, желает вновь поставить Хорезм в положение данника? Но в письме об этом не говорилось. Хаган не требовал ничего. Напротив, он предлагал разделить мир. Пускай Мухаммед владеет Западом, а он, Чингисхан, будет править Востоком. «Запад» в понимании монголов включал Иран. Чингисхан предлагал развивать торговые отношения.

Мухаммед терялся в догадках. Он столкнулся с незнакомой силой. Как действовать дальше? «Выслушав содержание послания, султан велел привести Махмуда Хорезми ночью одного, без других послов», – пишет ан-Насави.

Шах стал давить на патриотические чувства купца.

– Ты – хорезмиец, и не может быть, чтобы ты не питал к нам дружеского расположения и склонности.