Империя Кремля

Именно в этом заключалось роковое отклонение русского исторического процесса от западного. Величие государства достигалось ценой физического и духовного рабства. Так было всегда. Так оно и сегодня, когда, чтобы играть роль военной сверхдержавы, надо держать людей на уровне жизни малоразвитых стран, а границы самого государства — на замке. Именно из-за вечной нужды и порабощенности в русском человеке родилось глубочайшее чувство социальной справедливости, переходившее прямо-таки в патологическую ненависть к своим угнетателям. В том и другом он не знал меры. Все эти Пугачевы и Разины, Желябовы и Перовские, Нечаевы и Ткачевы и их гениальный синтез — Ленин могли родиться только в России. Именно эти крайности в русском характере — любовь и ненависть, милосердие и жестокость, «все или ничего» — виртуозно были использованы Лениным и Троцким, когда они одной лишь бесшабашной социальной демагогией легко навязали этому же народу беспрецедентный в истории казарменно-полицейский социализм. Русский народ так же не мечтал о таком социализме, как свободный человек не мечтает попасть в тюрьму. Обещанный «рай на земле» обернулся величайшим в истории обманом. Однако, великий народ не имеет права пользоваться привилегией быть обманутым. Надевая цепи на самого себя, он не смеет заковывать в них другие народы. Да, его изнасиловали из-за оплошности, но, как выражался Маркс, оплошность простительна легкомысленной девушке, потерявшей из-за нее свою невинность, но никак не мудрому и великому народу. Более того. На русском народе лежит историческая ответственность за его прямо-таки сказочное терпение. Сталин на торжествах в Кремле по поводу победы в войне похвалил русский народ именно за его терпение, добавив, что советское правительство делало ошибки, за которые другой народ прогнал бы свое правительство. Сталин был прав. Во время войны власть перешла от клики Сталина к вооруженному русскому народу. Он сверг и уничтожил чужеземных тиранов, но сохранил своего тирана, да еще собственную победу приписал ему одному, первому дезертиру первого периода войны. В чем же причина этого нескончаемого долготерпения?

Гитлер убил шесть миллионов евреев, из них его подданных было менее трехсот тысяч, а Сталин убил, по подсчетам проф. И. А. Курганова, 66 миллионов собственных подданных (в СССР пишут, что Сталин убил «только» 55 миллионов чел.). И все же ностальгия по нему возрастает. Ведь Хрущев потерял свой пост главным образом потому, что он разоблачил величайшего преступника в маске лжебога. Но даже и Хрущев не решился на большее, чем вынести Сталина из мавзолея Ленина и похоронить его тут же на Красной площади. Удивительно, что и сегодня, в эру Горбачева и его «гласности», через 35 лет после смерти тирана, вождей партии все еще одолевают гамлетовские сомнения: «быть или не быть Сталину преступником?». Сомнениям не положил конец даже сам Горбачев, когда к 70-летию Октября дал «диалектический» ответ о роли Сталина:

«Руководящее ядро партии, которое возглавлял И. В. Сталин, отстояло ленинизм в идейной борьбе» («Правда», 3.11.1987 г.).

Но тут же добавил, что позже, в 30-х годах Сталин стал преступником. Даже нашлись «инженеры человеческих душ» типа Чуева, которые повелительно требовали от Кремля:

«Верните Сталина на пьедестал, нам, молодежи, нужен идеал»!

Уникальный преступник как идеал советской молодежи — такое может написать только духовный раб, а внимать такому призыву — только государственные рабовладельцы. Невольно задаешь себе вопрос, не имеем ли мы здесь дело с феноменом атавизма у потомков крепостных. Вспомним знаменитое лермонтовское:

«Прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ…».

Вспомним Чехова:

«Надо по капле выдавливать из себя раба…».

Вспомним еще раз и цитату Ленина из Чернышевского:

«Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы».

Вспомним также и абсолютно правильный комментарий Ленина, который целиком можно отнести к рабам созданного им государства:

«Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремления к своей свободе, но оправдывает и приукрашивает свое рабство… такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».

Удивительным образом с ними сходна мысль талантливого советского критика наших дней — Татьяны Ивановой в ее статье в «Литературной газете». Вот ее слова:

«Не в том ли суть перестройки, что мы все обязаны очнуться, взять себя в руки и вспомнить свои основные права, те права, за которые, не щадя себя, боролись наши предки, шли на каторгу… которые они отстояли в 1917 году… Главное из этих прав было право на свободу… Перестроиться — значит побороть в себе рабство, одолеть собственное ничтожество».