Империя масок

Мишелю вспомнился один мальчик из трущоб Монфора. После смерти матери Мишеля он и этот мальчик примкнули к некой ребячьей шайке. Шайка представляла собой плачевное зрелище, однако Мишель и его друг прилагали все усилия, чтобы уберечь своих товарищей.

В тот день, когда Мишель повстречался с графом Бревином, он обнаружил, что его друга избивает другая шайка. Вооруженный одной лишь большой палкой, Мишель храбро бросился в бой с ребятами постарше, чтобы спасти своего друга.

Граф Бревин был впечатлен этой сценой. Высунувшись из кареты, он позвал к себе Мишеля и бросил ему туго набитый кошелек, дабы показать, что не замышляет ничего дурного.

Мишель забрался в карету.

Его друг, лишь только поднявшийся на ноги, проводил его недоумевающим взглядом, и Мишель лишь походя помахал ему.

Больше он этого мальчика не видел и теперь даже не помнил его имени.

– Ваше величество, тот, кто обретает шанс на новую жизнь, новые возможности… – Мишель вновь уставился на свои ноги, не замечая рези в глазах от пурпурного сияния камней. – Он приложит все усилия, чтобы сохранить этот шанс.

– Селина! Мишель! – донесся взволнованный оклик Бриалы.

Шевалье поднял голову. Эльфы остановились и теперь были совсем близко. Мишель мог бы поклясться именем Создателя, что еще недавно тропа была пуста на много миль вперед, но сейчас она обрывалась у другого волшебного зеркала.

Бриала и Фелассан ждали, когда спутники нагонят их. Мишель с досадой увидел, что оба эльфа выглядят свежими и спокойными, словно наслаждались прогулкой в парке, а не пробирались по мучительно-странному миру, в котором у Мишеля уже голова раскалывалась от искаженного света и звона в ушах.

Когда все они подошли к элувиану, зеркальная гладь – как и раньше, в погребальной камере, – ожила, и багряно-алый свет хлынул сквозь клубившиеся в ней тучи.

– Жду не дождусь, когда мы наконец выберемся отсюда, – пробормотала Селина, и Мишель помимо воли усмехнулся.

Без малейших колебаний прошел он через зеркало, обогнав Бриалу и Фелассана. Странное покалывание окатило его, но тут же отхлынуло – и вместе с ним бесследно исчезло все, что мучило Мишеля на тропе. В неведомой зале царил холод, темнота пахла камнем и пылью – но все это было знакомое и привычное, без всяких признаков эльфийской магии, донимавшей его и Селину в мире между элувианами.

Единственным источником света в зале было волшебное зеркало. Обернувшись, Мишель увидел, что из него выходят Бриала и Фелассан. Миг спустя к ним присоединилась Селина.

– О, повседневный мир! – проговорил Фелассан и поднял посох.

Вспыхнул яркий свет, и тогда стала хорошо видна вся зала. Она оказалась круглой и весьма просторной, ничуть не меньше тронного зала в Вал Руайо, и вся заполнена многочисленными рядами саркофагов. Руны на потолке отразили свет Фелассанова посоха и мягко засияли, не причиняя, впрочем, слепящей боли, в отличие от тех, что остались на тропе.

И вдоль стен этой огромной круглой залы на равном расстоянии друг от друга располагались элувианы.

– Это и есть главная зала? – спросил Мишель.

Если один из этих элувианов ведет в Вал Руайо, они могут оказаться во дворце еще до заката… хоть это и будет означать еще одну прогулку по треклятой тропе.

А еще – что его императрице придется с ходу решить, как управиться с Бриалой, но самого Мишеля это уже не касается.

– Не совсем, – ответил Фелассан, – хотя здесь у нас, по крайней мере, есть из чего выбирать. Каждый элувиан связан своей тропой с другим, и один из них может привести нас к зале, где можно пробудить все до единого элувианы.

Селина скорчила гримасу:

– Но ведь с камнем, который дал нам демон, мы уже сейчас можем пробудить любой нужный нам элувиан. Почему бы просто не воспользоваться этим камнем, чтобы отправиться в Вал Руайо?

– Действительно, почему бы и нет? – Фелассан обвел широким жестом залу. – И который из этих элувианов приведет тебя к желанной цели?

Селина вздохнула в ответ, и эльф усмехнулся:

– Вот видишь – ты и сама все понимаешь. Имшэль сказал, что рубин приведет тебя к главной зале. Без этого рубина тебе пришлось бы долго и вслепую бродить по зачарованным тропам, надеясь лишь на то, что не окажешься посреди Тевинтера.

– Да, знаю. – Селина досадливо кивнула. – Кое-кому из нас на тропе пришлось несладко. Надеюсь, ты простишь мне мимолетное желание ступать туда как можно реже.

С этими словами она извлекла из поясного кошеля рубин и подняла его перед собой.

– Полагаю, нам надо пройти через… вон тот элувиан, – Селина указала на зеркало в дальней стене залы. – Хотя сперва стоило бы отдохнуть, – добавила она, улыбнувшись Мишелю.

– Да, ваше величество, – согласился тот, – я бы не прочь перевести дух, прежде чем мы снова вернемся в тот мир.

Мишель покачал головой, и тут его взгляд привлекло нечто, лежавшее на полу, – нечто тусклое и неровное.

– Хотя, похоже, кому-то на той тропе пришлось даже хуже, чем нам.